Скакуны неслись быстрым галопом, и бегущие впереди великаны не ожидали ловкой атаки. Они попытались оттолкнуть каждый ближайшего Асгардца, но лишь без толку всплеснули руками в воздухе – так быстро мимо них проскочили воины.

Фандрал же на ходу сумел рассечь левую ногу ледяного великана, а Огун повредил своему противнику правую.

Ледяные великаны попытались пережать руками раны, но оба потеряли равновесие, как до этого слезавший с коня Вольштагг. Они зашатались и рухнули один на другого с громким гулом, который отразился эхом от стен замка.

Не глядя на великанов, которые падали, разбрасывая в стороны снежные брызги, Фандрал и Огун неслись дальше: впереди их ждали еще восемь врагов. Друзья снова приблизились друг к другу и наметили скакать между еще двух великанов, пустив своих коней галопом.

Они проскочили между ног одного из гигантов и теперь направились прямо в замок.

– Проклятье! – вскричал Анборн. – Олав, Нильс, займитесь толстяком. Остальные, за ними!

Олав и Нильс кивнули и двинулись к Вольштаггу, который все никак не мог выпутаться из стремени.

Анборн повел своих семерых приспешников в замок. Ему было не по нраву, что, едва добравшись, Троица Воинов уже успела вывести из строя пару гигантов. Тьяцци оставил четкие указания: убивать любых Асгардцев, которые явятся в поисках волшебных яблок.

По правде, Анборн надеялся, что придут Балдер или Сиф. Балдер когда то унизил Утгард Локи, а Сиф была довольно красива, если сравнивать с другими Асгардцами, и поиграть с ней было бы приятно.

Но что поделать, к нему принесло этих троих недоумков. Вряд ли это элита Асгардского народа, и Ангорн надеялся довольно быстро разделаться с самолюбивым идиотом, угрюмым воином и толстяком.

Попав в замок, Огун и Фандрал двинулись по широким коридорам и наконец оказались в гигантской трапезной, посреди которой стоял огромный дубовый стол.

С лукавой улыбкой Фандрал вынул меч, подъехал к одному из краев стола, спрыгнул с лошади и зацепился примерно на середине высоты ножки. После нескольких ударов мечом та наконец поддалась и послушно хрустнула.

Поняв, что задумал Фандрал, Огун приблизился к другому краю стола.

Стол с подпиленными ножками теперь раскачивался, но, пусть и лишившись четверти опоры, все еще крепко стоял. Фандрал спрыгнул на пол рядом с Гулльтопром, перекатился и встал на ноги. Затем снова забрался на коня. Однажды он уже совершил обидную ошибку – выпрыгнул в седло с высоты второго этажа, что было заметно ниже, чем сейчас. Оказалось, что в этом случае ударяешься с такой силой и таким местом, что потом неделю едва можешь ходить. С тех пор он взял за правило спрыгивать рядом с конем, особенно учитывая, из какого количества окон ему приходилось выпрыгивать, когда внезапно домой возвращался муж...

Фандрал подъехал к другой ножке стола у своего края. Теперь он немного быстрее справился с задачей, и край столешницы рухнул на пол, отправив в полет глиняные блюда, чашки и кувшины.

Снова спрыгнув на пол, Фандрал забрался в седло и поскакал к Огуну. Тот стоял у до сих пор целой ножки стола. Сам он встал у другой. Оставалось лишь дождаться.

Огун слышал, как вдали гулко топают ледяные великаны, разыскивая вторгшихся в замок врагов. На конец в дверном проеме трапезной показалась голова ледяного великана.

– Именем Имира, что здесь произошло? – закричал он, заметив разбитую посуду и сломанный стол.

Затем показался еще один гигант.

– Что тут, Харальд?

– Да опять все вверх дном. Представляешь, Хрольф? Кар куда то подевался, кто же теперь все уберет?

– Спорим, Тьяцци прикажет нам это делать? Ведь мы же нашли.