столько раз, что Лиз могла бы пойти и скурить пачку сигарет, и с нами было бы все нормально на

протяжении вечера.

Эрик  находит  нас,  когда  мама  Мэнни  раздает  бумажные  тарелки,  и  вся  наша  группа  –  в

общей сложности двадцать человек – встает в очередь по обе стороны от длинных столов. Здесь

есть  обычная  недорогая  и  плохая  пицца  и  Спрайт,  но  я  спасаю  себя  несколькими  блюдами,

которые  его  мама  приготовила  сама.  Семья  Мэнни  из  Тонга,  и  когда  я  только  переехал  сюда  в

десятом классе  из разнообразной  страны  чудес  Саус–  Бей,  было  таким  облегчением обнаружить

смуглого человека в улыбающемся море  белых лиц. Из– за миссионерских усилий на Гавайях и

других островах Тихого океана, в Юте на удивление большое количество полинезийцев. Мэнни и

его семья не исключение, но они среди семей– мормонов, которые не держат все в себе. Мэнни

большой и забавный и чуть ли не всегда улыбается. Я бы увлекся им, если бы это не было столь

очевидной  тратой  времени:  он  –  яростный  гетеросексуал.  Я  бы  отдал  каждый  цент,  что  у  меня

есть, и поспорил бы, что Мэнни не будет девственником, когда женится.

Я останавливаюсь рядом с Отэм, открываю рот, чтобы подразнить ее из– за того, что у нее

только одна хлебная палочка на тарелке, но все слова вылетают из моей головы. Себастиан Бразер

стоит  напротив,  разговаривая  с  двумя  братьями  Мэнни.  Мой  пульс  срывается  в  стремительный

галоп.

Я не знал, что он будет здесь.

Отти тянет нас к скамейке, чтобы сесть на нее, и отвлеченно попивает воду из стаканчика.

Сейчас,  при  ближайшем  рассмотрении,  я  замечаю,  что  она  приложила  больше  усилий  к  своему

внешнему  виду:  Она  выпрямила  волосы.  Она  нанесла  липкий,  сверкающий  блеск.  Я  абсолютно

уверен, что на ней новая рубашка.

–  Почему ты не ешь? – спрашиваю я, раскатывая салфетку с пластиковыми приборами.

В  попытке  доказать,  что  она  не  смотрит  на  Эрика,  она  фотографирует  свою  еду,

рассматривает свое творение, а затем печатает что– то, прежде чем повернуть телефон ко мне. Это

снимок ее хлебной палочки на простой, белой бумажной тарелке с надписью «ужин» под ней.

Серьезно.

–  Пицца выглядит жирной, а все остальное – странное, –  отвечает она, указывая на мою

собственную тарелку. – В этом салате сырая рыба.

Я снова поднимаю взгляд и незаметно бросаю его поверх плеча Отэм, чтобы увидеть, что

Себастиан  пересел  за  стол  рядом  с  нами.  На  скамейке  рядом  с  ним  рюкзак.  Меня  внезапно

одолевает мысль, где он был. В школе? В библиотеке? Живет ли он в кампусе  УБЯ? Или дома со

своими родителями?

Возвращаю внимание своей еде.

–  Это тот же севиче, что у тебя был в том месте в городском парке. Тебе понравилось.

–  Не помню, чтобы мне понравилось, –  Отэм тянется вилкой через стол, чтобы все равно

украсть кусочек.