заглушать этот свет внутри тебя.

С уважением,

Тим Фуджита»

И  действительно,  под  письмом  он  нашел  свой  последний  зарплатный  чек,  и  Себастиан

посылает молчаливую благодарность; когда его родители спросят позже об этом, ему не придется

врать.

Уставившись на бумагу, Себастиан понимает ту срочность, с которой его мать отправила

заявление.  Пятнадцать  минут  и  он  снова  там  же,  скучает  по  Таннеру  с  той  интенсивностью,

которая выкручивает каждую его мышцу в готовности выставить его за дверь прямо сейчас.

Представить книгу Таннера изданной – слишком, и он заталкивает это поглубже, внезапно,

благодарный, что снова уедет, возможно, из страны вообще. Достаточно далеко, чтобы прогнать

боль и искушение увидеть его снова, всего лишь раз, и рассказать ему все.

***

Следующие недели, как временной скачок. Вызовы на дом вместе с отцом, стрижка лужаек

для каждого и их бабушек, помощь семьям с переездом. Себастиану едва хватает времени нырнуть

за  кровать  каждую  ночь  и  прочитать  несколько  страниц  книги  Таннера,  прежде  чем  его  глаза

закроются от полнейшего истощения.

Письмо,  вызов  на  миссию,  приходит  в  четверг,  и  конверт  устраивается  на  кухонной

столешнице, неприкосновенный целых четыре дня. Семья его матери прилетает из Феникса.  Его

прабабушка  должна  приехать  к  пяти  из  Сент–  Джорджа.  Десяток  друзей  и  семьи  приезжают  из

Солт– Лейк– Сити, и многие другие просто придут с концов улицы.

К  трем  у  его  матери  крошечная  армия  закусок,  выложена  на  противнях.  Китайские

пельмени,  киш,  мини  Фрито–  пай,  и  –  с  краю  –  огромное  блюдо  с  овощами.  Фейт  и  Лизи  в

одинаковых желтых платьях. Он и Аарон в одинаковых темно– синих костюмах.

Его  руки  трясутся.  Его  челюсть  сводит  от  того,  как  он  сжимает  ее.  Они  ходят  повсюду,

болтают, ждут.

Голос Таннера мягкий, дразняще кружит в его голове.  Если ты так сильно ненавидишь все

Ответ  прост.  Когда  он  думает  об  отъезде,  он  расслабляется.  Когда  он  после  общается  с

Богом, он чувствует себя лучше. Он не сомневается ни в миссии или в вере. А в тяжести стыда его

родителей и давления их ожиданий.

Он идет, с пылающим сердцем, на кухню.

–  Пап. Могу я ненадолго взять машину?

Епископ Бразер поднимает обеспокоенный взгляд.

–  Ты в порядке?

–  Нервничаю, –  честно отвечает он. – Я в порядке. Просто…мне нужно съездить на десять

минут в церковь.

Отцу  нравится  подобный  ответ,  тот  обхватывает  его  плечо  ладонью  и  сжимает  его

солидарным жестом, прежде чем вручить ему ключи.

Себастиан  говорит,  что  хочет  поехать  в  церковь,  и  едет.  Но  поворачивает  налево,  едет

прямо, когда должен повернуть, и в итоге оказывается на грязной дороге с табличкой «ДОСТУП

ЗАПРЕЩЕН».