неудачею привести жителей в опасное уныние и  только  думали  защищаться.  С

последним мнением согласился и Рейнсдорп.

     8 октября мятежники выехали грабить Меновой двор, находившийся  в  трех

верстах от города 9. Высланный противу их отряд прогнал их,  убив  на  месте

двести  человек  и   захватив   до   ста   шестнадцати.   Рейнсдорп,   желая

воспользоваться сим случаем,  несколько  ободрившим  его  войско,  хотел  на

другой день  выступить  противу  Пугачева;  но  все  начальники  единогласно

донесли ему, что на  войско  никаким  образом  положиться  было  невозможно:

солдаты, приведенные в уныние и недоумение, сражались неохотно; а казаки  на

самом месте сражения могли соединиться с мятежниками, и следствия их  измены

были бы гибелью для Оренбурга. Бедный Рейнсдорп не знал, что делать  10.  Он

кое-как успел, однако ж, уговорить и  усовестить  своих  подчиненных,  и  12

октября Наумов вывел опять из города свое ненадежное войско.

     Сражение  завязалось.  Артиллерия  Пугачева  была  превосходнее  числом

вывезенной из города. Оренбургские казаки с непривычки робели ядер и  жались

к городу, под прикрытие пушек, расставленных  по  валу.  Отряд  Наумова  был

окружен со всех сторон многочисленными толпами.  Он  выстроился  в  карре  и

начал отступать, отстреливаясь от неприятеля. Сражение  продолжалось  четыре

часа. Наумов убитыми, ранеными и бежавшими потерял сто семнадцать человек.

     Не проходило дня без перестрелок. Мятежники  толпами  разъезжали  около

городского вала и нападали на фуражиров. Пугачев несколько раз подступал под

Оренбург со  всеми  своими  силами.  Но  он  не  имел  намерения  взять  его

приступом. "Не стану тратить людей,  -  говорил  он  сакмарским  казакам,  -

выморю  город  мором".  Не  раз  находил  он   способ   доставлять   жителям

возмутительные свои листы. Схватили в городе несколько злодеев,  подосланных

от самозванца; у них находили порох и фитили.

     Вскоре в Оренбурге оказался недостаток в сене. У  войска  и  у  жителей

худые и к работе не способные лошади были отобраны  и  отправлены  частию  к

Илецкой защите и к Верхо-Яицкой крепости,  частию  в  Уфимский  уезд.  Но  в

нескольких верстах от города лошади были захвачены бунтующими крестьянами  и

татарами, а казаки, гнавшие табун, отосланы к Пугачеву.

     Осенняя стужа настала ранее обыкновенного. С 14  октября  начались  уже

морозы; 16-го выпал снег. 18-го  Пугачев,  зажегши  свой  лагерь,  со  всеми

тяжестями пошел обратно от Яика к Сакмаре и  расположился  под  Бердскою  11

слободою, близ летней сакмарской дороги, в семи верстах от Оренбурга. Оттоле

разъезды его не переставали тревожить город, нападать на фуражиров и держать

гарнизон во всегдашнем опасении.

     2 ноября Пугачев со всеми силами подступил опять к Оренбургу и, поставя

около всего города батареи, открыл ужасный огонь.