— Логично, — легко согласился Вахид Тожиевич.

— Нет, вы серьезно?! — глянул на учителя Стас округлившимися глазами.

— Мы пойдем… в «розу»?!

— А ты против?

— Нет, но… все это неожиданно… и просто… Может, не будем ждать?

Василий усмехнулся и подтолкнул парня к выходу.

Назад, к церкви они выбрались через два с лишним часа, когда уже стемнело, слегка усталые и возбужденные открывающимися горизонтами. Мысль у всех троих была одна: скорее бы в путь…

ПРЕДУПРЕЖДАЮЩИЙ ВЫСТРЕЛ В ГОЛОВУ

Отец Мефодий, как его называли кардиналы Союза Девяти, на самом деле носил сан архиепископа, которого добился сравнительно недавно, семь лет назад, и деятельно готовился к патриаршеству, избранный преемником нынешнего патриарха Всея Руси. При этом он имел должность помощника премьер‑министра по связям с религиозными концессиями и Православной Церковью, но жил тем не менее в Ярославле, а не в столице, хотя и навещал ее довольно часто, по два‑три раза в месяц. В очередной вояж он собрался восемнадцатого мая, накануне праздника Апостола Иоанна Богослова. Святую Церковь все больше тревожил рост разнообразных сект, особенно сатанистов всех мастей, и отец Мефодий ехал к патриарху на прием, чтобы обсудить эту проблему.

В России к данному моменту было зарегистрировано более четырнадцати тысяч религиозных организаций, из которых половина принадлежала Православной Церкви. Однако релегиозные течения продолжали появляться и распространяться, и процесс этот остановить было трудно, если вообще возможно, потому что на течения эти был спрос. Во все времена существовали люди с особым мироощущением, читающие ту или иную эзотерическую и духовную литературу, находящие особый смысл в объединении себе подобных в секты.

Больше всего в эти секты вовлекались молодые люди с неустоявшейся психикой, ищущие собственные мировоззренческие позиции и в силу свойственного возрасту максимализма отрицающие традиционные организации.

Они были не против безусловного подчинения учителю и беззаветной преданности секте, но вряд ли понимали, что человек, попавший в такую религиозную организацию, постоянно подвергается насилию над личностью и в конце концов зомбируется, превращается в послушного киборга, готового ради «святого учения» солгать, украсть, убить любого человека или самого себя.

Основные претензии подобного плана патриархи Православной Церкви имели к Белым Братствам — первому и второму, АУМ Синрике, Церкви последнего завета, Пути Непослушания, Научнологической церкви Откровения, тайно проповедующим духовную агрессию, но самыми ярыми противниками Православия были все же секты сатанистов и исламских фундаменталистов:

Церковь Тьмы, Церковь Апокалипсиса, Общество Судного дня, Воины Ислама, Движение белой Смерти, Отряд Люцифера и другие. Государство как‑то попыталось десять лет назад вмешаться в деятельность сект и завести на некоторые из них уголовные дела, но потерпело поражение, так как среди защитников сект оказалось слишком много журналистов и высокопоставленных политиков. Поэтому регуляцию сектантства, пусть слабенькую, на уровне увещеваний, осуществлял только особый отдел Церкви, подчиненный отцу Мефодию. Но и он перестал владеть ситуацией, когда на сатанистов стал опираться и отбирать из них рекрутов для зомбирования Герман Довлатович Рыков, сумевший доказать отсутствие злого умысла в действиях сектантов на самом высоком уровне — президентском. Как говорится, самая большая победа дьявола в наши дни состоит в том, что он заставил людей поверить в то, что он не существует.

В принципе, так оно и было на самом деле. Дьявол — как живое существо, личность — не существовал. Даже Монарха Тьмы нельзя было называть дьяволом в полной мере из‑за отсутствия у него злобы и ненависти, чем так отличается человек.