Нет, нет, не будет он спокоен,

         Пока из белых их костей

         Векам грядущим в поученье

         Он не воздвигнет мавзолей

         И так отмстит за униженье

         Любезной родины своей.

         «Я знаю вас, – он шепчет, – знаю,

         И вы узнаете меня;

         Давно уж вас я презираю;

         Но вашу кровь пролить желаю

         Я только с нынешнего дня!»

         Он бьет и дергает коня,

         И конь летит как ветер степи;

         Надулись ноздри, блещет взор,

         И уж в виду зубчаты цепи

         Кремнистых бесконечных гор,

         И Шат подъемлется за ними

         С двумя главами снеговыми,

         И путник мнит: «Недалеко,

         В час прискачу я к ним легко!»

18

         Пред ним, с оттенкой голубою,

         Полувоздушною стеною

         Нагие тянутся хребты;

         Неверны, странны как мечты,

         То разойдутся – то сольются…

         Уж час прошел, и двух уж нет!

         Они над путником смеются,

         Они едва меняют цвет!

         Бледнеет путник от досады,

         Конь непривычный устает;

         Уж солнце к западу идет,

         И больше в воздухе прохлады,

         А всё пустынные громады,

         Хотя и выше и темней,

         Еще загадка для очей.

19

         Но вот его, подобно туче,

         Встречает крайняя гора;

         Пестрей восточного ковра

         Холмы кругом, всё выше, круче;

         Покрытый пеной до ушей,

         Здесь начал конь дышать вольней

         И детских лет воспоминанья

         Перед черкесом пронеслись,

         В груди проснулися желанья,

         Во взорах слезы родились.