|
- Недоразумение по службе? Два первых дня вы ели вместе с помощником капитана и главным механиком. Но потом предпочли перейти за стол команды. - Да. Так и было. - Почему? Мари Леоннек, потеряв терпение, вмешалась: - Да говори же, Пьер! Речь идет о твоем спасении. Ты должен сказать правду. - Я не знаю. У него сдали нервы. Он был безволен, потерял всякую надежду. - Были у вас размолвки с капитаном Фаллю? - Нет. - Однако вы прожили с ним около трех месяцев на одном судне, не обмолвившись ни словом. Все это заметили. Ходят слухи, что в иные минуты Фаллю производил впечатление безумного. - Не знаю. Мари Леоннек сдерживалась, чтобы не разрыдаться. - Когда "Океан" вернулся в порт, вы вместе со всеми сошли на берег. В своей комнате в гостинице вы сожгли бумаги. - Да. Это не имеет значения. - У вас была привычка вести дневник, где вы записывали все, что видели. Не сожгли ли вы тот, что вели во время этого рейса? Ле Кленш по-прежнему стоял опустив голову, как ученик, который не выучил урока и упрямо глядит в пол. - Да. - Почему? - Сам теперь не знаю. - И не знаете, почему возвратились на борт? Правда, не сразу. Вас видели, когда вы прятались за вагонеткой, стоявшей в пятидесяти метрах от "Океана". Девушка посмотрела на комиссара, потом на жениха, потом снова на комиссара. Она уже растерялась. - Да... - Капитан прошел по доскам и ступил на набережную. В этот момент на него и напали. Юноша по-прежнему молчал. - Да отвечайте же, черт побери! - Да, да, Пьер, отвечай! Комиссар хочет тебя спасти. Я не понимаю. Я... -Глаза ее наполнились слезами. - Да. - Что да? - Я был там. - Значит, вы видели? - Плохо. Там была куча бочонков, вагонетки. Я видел, как боролись двое мужчин. Потом один убежал, и чье-то тело упало в воду. - Как выглядел бежавший? - Не знаю. - Он был в морской форме? - Нет. - Выходит, вы знаете, как он был одет? - Когда он пробегал мимо газового фонаря, я заметил только, что на нем были желтые ботинки... - Что вы делали потом? - Подался на борт. - Зачем? И почему вы не бросились на помощь капитану? Знали, что он уже мертв? Тяжелое молчание. Мадемуазель Леоннек не сдержала волнения: - Ну говори же, Пьер, говори! Умоляю тебя! Шаги в коридоре. Надзиратель пришел сообщить, что Ле Кленша ждет следователь. Невеста хотела поцеловать его. Он заколебался, потом безучастно обнял ее, казалось, думая о своем. И поцеловал не в губы, а в светлые завитки волос на висках. - Пьер!.. - Не надо было приходить, - сказал он, нахмурив лоб, и усталым шагом последовал за надзирателем. |
