|
В чем там было дело… какое то пари… нет, уж очень давно это случилось. И он наверняка попался бы на удочку, если бы ее отец не предупредил его и не велел крепче держаться за бумажник. Саймон не глухой и отлично слышит нотки настороженности, а может, и недоверия в ее голосе. Почему она так его невзлюбила? Она даже не знает его. Не видела много лет. И на того подростка уже не похожа. Правда, по прежнему выглядит как принцесса из сказки. Только взрослая принцесса. Принцесса, которой пришлось нелегко. Немытые волосы кое как стянуты в хвост, одежда висит мешком на исхудавшем теле. От нее волнами исходит антипатия, настоящее цунами злобы, готовое захлестнуть его с головой. Но почему?! – Вам больно? – спросил он, шагнув к ней. Лили недоуменно моргнула и съежилась. – Что? – Вам больно? Я знаю, что на прошлой неделе вас оперировали. Должно быть, вам еще тяжело ходить. – Нет, – бросила она, все еще глядя на него так, словно готова была придушить собственными руками. Но вдруг сообразила, что ей не за что презирать этого человека. Он всего лишь друг Диллона, так что нечего его опасаться. Единственная его вина – в том, что уж очень он красив. Но она вполне может простить ему этот недостаток. Он здесь, чтобы увидеть ее картины. Спаси ее, Господи, от всех красавчиков, которым нужны ее картины! Двоих и то более чем достаточно. Она попыталась улыбнуться ему, чтобы стереть с его физиономии недоуменное выражение. Саймон едва заметно качнул головой. Все таки что это с ней? Ответа, разумеется, он не получил. Пришлось повернуться и направиться к Шону, сжимавшему в ручонке обслюнявленный сухарь. Рот, подбородок и рубашонка были облеплены крошками. – Привет, чемпион, – шепнул Саймон, присаживаясь на корточки. Шон помахал ему объедком крекера. – Нет, спасибо, я не голоден, – отказался Саймон. – Что, зубки режутся? – Именно, – подтвердила Шерлок. – Только держись от него подальше – или пожалеешь. У тебя слишком дорогой пиджак. И отчистить его от слюны и крошек будет не так то легко. Саймон только улыбнулся и выставил два пальца. Шон осмотрел их, с упоением сунул в рот крекер и оттолкнулся. Ходунок полетел прямо на Саймона. Тот от неожиданности плюхнулся задом на пол, но тут же рассмеялся и погладил темную головку. – Да, дружок, лучше тебе на дороге не попадаться. Крутой же ты парень, в два счета со мной разделался. Слава Богу, что ты унаследовал от мамы ее ослепительно голубые глаза, иначе наводил бы на всех страх, как твой папочка. Кстати, Лили, кто из вас подменыш, вы или Савич? Савич засмеялся и помог Саймону подняться. – Она, конечно. Зато как две капли воды похожа на тетю Пегги, которая вышла замуж за богатого бизнесмена и живет в Бразилии, как принцесса. – Ладно, – кивнул Саймон, – сейчас посмотрим, не попробует ли она откусить мне пальцы. Он протянул руку Лили. – Рад встретить еще одну Савич. Хорошие манеры победили, и она протянула ему свою. Гладкая белая ладонь, вот только почему то мозоли на кончиках пальцев. Саймон сосредоточенно свел брови. – Теперь я вспомнил: вы тоже художница, верно? – Да, я тебе рассказывал. Она рисует политические комиксы о Несгибаемом Римусе, который… – Да, разумеется. Я видел их в газете «Чикаго трибюн», если не ошибаюсь. – Верно. Я работала там около года. Потом уехала из города. Удивительно, что вы это помните. – Очень ехидно и цинично. Но ужасно смешно, – кивнул Саймон. – И не важно, кто читатель: демократ или республиканец, – все сюжеты весьма близки к реальным коллизиям. |
