Давно не испытывал такого сильного гнева и почти слепой ненависти. Хотелось убить как можно более жестоко, заставив почувствовать истинную боль. Хм… помотав головой, я с некой долей страха отметил, что всё-таки слияние компенсировало не все мои негативный стороны. До этого мне всё казалось куда более простым, весёлым. Опасности ассоциировались с приключениями, а боль уходила на задний план - ведь была не смертельной. Так же, как я игнорировал оскорбления, намёки и смешки, позволяя подданным подшучивать, как им угодно. Первые дни я не замечал этого, но теперь почувствовал, что свет сестры вымывается изнутри меня, тьмой.

    Чёрт… неужели опять не получилось?

    Однако надо сказать что-то ещё. Напряжение по-прежнему витает в воздухе.

    -  Многоуважаемый не-знаю-как-вас-там Архиепископ. На меня это не действует. Всё равно, что мёртвому пригрозить смертной казнью. Так что… - тут я эффектным движением испарил капли святой воды, высушив намокшие волосы и убрав с кожи это ужасное жжение, - придумайте что-нибудь более действенное. Костёр, топор, яд не предлагать - увы, не действует. Я не собираюсь никого, кроме Ририэля убивать. Если вы этого не поняли, могу поздравить - вы идиот, - поставил я диагноз и снова повернулся к Роберту.

    Император усмехнулся и, кивнув головой, словно в благодарность за то, что я никого не убил, обратился к Архиепископу.

    -  Мой друг, - с мягким упрёком в голосе начал он, - его светлость Габриэль прав. Если бы он хотел кого-нибудь убить - не стал бы разыгрывать этот спектакль. Вам уже несколько раз невзначай были продемонстрированы возможности нашего соседа. И если продолжите так непочтительно обращаться с гостем, за вашу жизнь я и ломанной медной монетки не дам, а просто отойду в сторону. К тому же, учитывая вашу грубость и методы, не удивительно, что вы под каждым действием оппонентов подозреваете покушение - я бы, например, подобного оскорбления не простил. - Тут Роберт повернулся ко мне. - Браво, Габриэль! У вас потрясающая выдержка!

    -  Было время её натренировать, - тихо хмыкнул я.

    Архиепископ перевёл взгляд с Императора на меня и обратно, и, видимо, решил прибегнуть к радикальному методу убеждения.

    -  В таком случае, ваше императорское величество, я покидаю совет. Истинный слуга Светлого Князя не стал бы терпеть присутствие отродья Тьмы. Так и я не намерен находиться в подобном обществе.

    -  Вообще-то, Княгини, - вежливо поправил я. - Габриэль не любит, когда её принимают за парня. - В зале послышался удивленный шёпот.

    -  Ложь!!! - теперь Архиепископ решил поиграть в «верю - не верю».

    -  Ну да. Если бы у меня был брат, а не сестра, я бы узнал это первым. К тому же против физиологии не пойдёшь. И вообще, уважаемый, вы тут, кажется, уходить решили? Общественность вроде не против. А дела семейные я буду обсуждать с теми лицами, кому доверяю.

    -  И Знак свой оставьте, - добавил Император, - в случае вашего ухода вы не сможете занимать столь высокий пост, который накладывает некие обязательства, которые вы, похоже, исполнять более не хотите.

    Похоже, старичок переоценил любовь народа к своей персоне. Почти на всех лицах в моём поле зрения была написана радость. На остальных равнодушие. Не дождавшись нужной реакции, Архиепископ заскрежетал зубами - даже мне стало жутко - но был вынужден снять большой массивный медальон с шеи и театральным движением бросил его под ноги Роберту. После чего удалился из зала, громко хлопнув дверью.

    Алир поаплодировал мне со своего места.

    -  Итак, - Император чуть-чуть нахмурился, рассматривая медальон, явно решая, чью кандидатуру выдвинуть для этой непростой работы.