|
Из дома выходит Сесили. Сесили. Дядя Джек! Как хорошо, что вы вернулись. Но что за ужасный костюм? Скорее идите переоденьтесь! Мисс Призм. Сесили! Чезюбл. Дитя мое! Дитя мое! Сесили подходит к Джеку, он с грустью целует ее в лоб. Сесили. В чем дело, дядя? Улыбнитесь. У вас такой вид, словно зубы болят, а у меня для вас есть сюрприз. Кто бы вы думали сейчас у нас в столовой? Ваш брат! Джек. Кто? Сесили. Ваш брат, Эрнест. Он приехал за полчаса до вас. Джек. Что за чушь! У меня нет никакого брата. Сесили. О, не надо так говорить! Как бы дурно он ни вел себя в прошлом, он все-таки ваш брат. Зачем вы так суровы? Не надо отрекаться от него. Я сейчас позову его сюда. И вы пожмете ему руку, не правда ли, дядя Джек? (Бежит в дом.) Чезюбл. Какое радостное известие! Мисс Призм. Теперь, когда мы уже примирились с утратой, его возвращение вызывает особую тревогу. Джек. Мой брат в столовой? Ничего не понимаю. Какая-то нелепость. Входит Алджернон за руку с Сесили. Они медленно идут к Джеку. Силы небесные! (Делает знак Алджернону, чтобы тот ушел.) Алджернон. Дорогой брат, я приехал из Лондона, чтобы сказать тебе, что я очень сожалею о всех причиненных тебе огорчениях и что я намерен в будущем жить совсем по-иному. Джек бросает на него грозный взгляд и не берет протянутой руки. Сесили. Дядя Джек, неужели вы оттолкнете руку вашего брата? Джек. Ничто не заставит меня пожать ему руку. Его приезд сюда - просто безобразие. Он знает сам, почему. Сесили. Дядя Джек, будьте снисходительны. В каждом есть крупица добра. Эрнест сейчас рассказывал мне о своем бедном больном друге Бенбери, которого он часто навещает. И, конечно, есть доброе чувство в том, кто отказывается от всех удовольствий Лондона для того, чтобы сидеть у одра больного. Джек. Как! Он тебе рассказывал о Бенбери? Сесили. Да, он рассказал мне о бедном Бенбери и его ужасной болезни. Джек. Бенбери! Я не желаю, чтобы он говорил с тобой о Бенбери и вообще о чем бы то ни было. Это слишком! Алджернон. Признаюсь, виноват. Но я не могу не сознаться, что холодность брата Джона для меня особенно тяжела. Я надеялся на более сердечный прием, особенно в мой первый приезд сюда. Сесили. Дядя Джек, если вы не протянете руку Эрнесту, я вам этого никогда не прощу! Джек. Никогда не простишь? Сесили. Никогда, никогда, никогда! Джек. Ну хорошо, в последний раз. (Пожимает руку Алджернону и угрожающе глядит на него. |
