Фернандес ехал впереди, указывая путь остальным. Вдруг он резко натянул поводья и остановился.

— В чем дело? — нетерпеливо окликнул его Мачадо.

Фернандес молча указал.

На тропе перед ними лежали две скрещенные жерди.

— Ну и что теперь? — спросил Вустон, когда все собрались перед неожиданной преградой.

— Мне не нравятся такие сюрпризы, — сказал Фернандес. — Это знак.

— Тьфу ты! — презрительно сплюнул Мачадо. — Только время теряем! — С этими словами он направил своего коня вперед и благополучно переехал через жерди. Остальные последовали его примеру.

И тут откуда-то с головокружительной высоты угрюмых скал, что вплотную подступали к тропе, донесся леденящий душу одинокий вой, от которого по спине побежали мурашки. Они замерли, держа наготове ружья. Вой становился то громче, то тише, временами затихал, а затем вдруг раздавался с новой силой. Мужчины долго, пристально вглядывались в нависшие над ними скалы, но так и не заметили ничего подозрительного.

— Койот, — предположил Рассел.

— Это-то? — Томас мрачно взглянул в его сторону. — Сам ты койот! Душа умершего, неприкаянная душа стонет.

Вустон рассмеялся:

— Ну и загнул! Нет, никаких привидений я не боюсь. Xватит болтать. Вперед! .

Теперь во главе колонны встал один из людей Мачадо. Но вскоре его лошадь испуганно отпрянула назад, а сам седок выхватил револьвер и принялся палить из него.

Всадники дружно пришпорили коней, но, когда окружили парня, ровным счетом ничего не увидели.

— В чем дело? — строго спросил Вустон. — Ты что, свихнулся?

— Змея, огромная гремучая змея… прямо на тропе.

— Да? И куда она девалась?

Ни змеи, ни ее извилистого следа на пыльной тропе, совсем ничего.

Томас беспокойно посмотрел на Сильву, а тот лишь развел руками.

— Но я видел змею! — упрямо твердил незадачливый стрелок. — И моя лошадь тоже.

— Эка невидаль! Вам что, змея никогда не попадались? Поехали! — торопил Рассел.

Бросив тяжелый взгляд в его сторону, Мачадо миновал притихших всадников и опять занял место впереди. Извилистая тропа проходила через ущелье, каменистое дно которого усеивали пыльные валуны, между которыми кое-где росли кактусы. Внезапно Мачадо остановился, ожидая, когда его догонит Сильва.

— Следы оборвались, — указал он. — Ты должен их найти.

Сильва тронулся, оглядывая землю.

— Скоро совсем стемнеет, — проворчал Рассел.

Ехать дальше становилось с каждым шагом все труднее. Заросли можжевельника сменили редкие сосны и раскидистые старые сикоморы, их, казалось, необычно много.

— Похоже, впереди равнина, — заметил Вустон. — Заночевать лучше здесь.

Сильве наконец удалось отыскать следы, но вскоре они снова неожиданно оборвались. Все вместе спустились они по склону к ручью, где у воды росли древние сикоморы. Здесь Сильва принялся беспокойно оглядываться по сторонам.

— Ну и где мы теперь? — мрачно спросил Мачадо.

Сильва лишь пожал плечами:

— Скорее всего, это ручей Сеспе. Я знаю о нем лишь понаслышке. Очень нехорошее место.

— А вот мне здесь нравится, — объявил Вустон, спрыгивая с коня.

— На эту землю наложено проклятье, — попробовал возразить Сильва. — Мне рассказывали…

— Забудь ты весь этот вздор! — отмахнулся Вустон. — Лучшего места для лагеря нам все равно не найти.