Он замолчал. Офицер холодно смотрел на него, ожидая продолжения.

– Я хотел бы немедленно связаться с британским посольством, – медленно и раздельно сказал Денисон, сделав надлежащую паузу.

Офицер опустил глаза и взглянул на бланк, лежавший перед ним.

– Состояние заднего бампера автомобиля подтверждает ваш рассказ, – сказал он. – Действительно, была вторая машина – ее нашли брошенной посреди дороги. Эта машина была украдена в Осло вчера ночью, – он снова поднял глаза. – Вы не желаете внести какие‑либо изменения в свои показания?

– Нет, – ответил Денисон.

– Вы уверены?

– Совершенно уверен.

Офицер встал, держа в руке паспорт Денисона.

– Подождите здесь, – бросил он и вышел из комнаты. Прошел еще час.

– Представитель вашего посольства едет сюда, – сказал офицер, вернувшись на свое место. – Он будет присутствовать при записи ваших показаний.

– Понятно, – сказал Денисон. – А как насчет моего паспорта?

– Ваш паспорт передадут сотруднику посольства. Автомобиль мы оставим у себя для спектрографического исследования. Если на нем будут обнаружены частицы краски с другого автомобиля, то это подтвердит ваши показания. В любом случае, вашей машиной в ее теперешнем состоянии пользоваться нельзя.

Денисон кивнул.

– Когда приедет сотрудник посольства?

– Не знаю. Можете подождать здесь, – офицер вышел.

Денисон прождал еще два часа. По его просьбе ему принесли еду и кофе. Большую часть времени он провел в одиночестве, за исключением нескольких минут в обществе врача, обработавшего ссадину у него на лбу. Денисон смутно припомнил, что ударился головой о толстую ветку, когда бежал по дорожке на вершине холма, но не стал поправлять врача, уверенного, что ссадина получена во время гонки в туннеле Спиралена. Как бы то ни было, левая часть лица Мейрика выглядела не лучшим образом; фотографировать его сейчас следовало только в профиль и только с правой стороны.

Денисон ничего не сказал врачу о ране в боку. Оставшись один, он произвел быстрый осмотр. Нож, наверное, был острым как бритва: он прошел через плащ, пиджак и свитер и оставил на теле длинный разрез, – к счастью, неглубокий. Белый свитер пропитался кровью, но сама рана уже перестала кровоточить и причиняла боль лишь при резких движениях. Денисон старался не обращать на нее внимание.

Наконец в комнату вошел изящно одетый молодой человек со свежим румяным лицом. Он подошел к Денисову с приветливо протянутой рукой.

– Доктор Мейрик? Я Джордж Маккриди. Сейчас мы уладим эту небольшую неприятность.

Вслед за Маккриди вошел офицер полиции, который принес еще один стул. Они уселись вокруг стола и приступили к составлению письменных показаний. Короткое устное заявление явно не удовлетворило офицера, поэтому Денисону пришлось подробно написать обо всем, что с ним случилось после того, как он въехал в туннель на вершине Брагернесассена. Ему не было нужды что‑либо выдумывать. Показания были распечатаны на машинке и Денисов поставил свою подпись на каждом из четырех экземпляров, Маккриди расписался в качестве свидетеля.

– Надо полагать, это все? – Маккриди вопросительно взглянул на офицера. Тот кивнул.

– На сегодня все. Через некоторое время мы можем снова вызвать доктора Мейрика. Надеюсь, мы будем в состоянии связаться с ним.

– Разумеется, – заверил его Маккриди. Он повернулся к Денисону. – А теперь вернемся в отель. Должна быть, вы очень устали.

Они вышли из здания полиции и уселись в машину Маккриди. Когда автомобиль выехал из Драммена, Денисон задумался над тем, почему Маккриди обратился к нему "доктор", ведь в паспорте Мейрика стояло простое "мистер".