|
Осужденный стоял с обнаженной головой и открытой грудью, Глубоко вздохнув, он воскликнул: - Прощайте, жена, дети, свобода! Прощай все, что я любил! Да здравствует независимость!.. А вы, солдаты: огонь! Грянули двенадцать выстрелов, сопровождаемые глухим эхом. Бур пошатнулся и тяжело рухнул навзничь на один из могильных скатов. Из уст жены вырвался крик отчаяния, заголосили дети. Взвод взял на-караул, сделал полуоборот и двинулся в лагерь. 0тряд, служивший оцеплением, разомкнулся и открыл наконец доступ к могиле. Бур умер мгновенно. Из его груди, изрешеченной всеми шестью пулями, хлестали потоки крови. Несчастная жена, тяжело опустившись на колени, благоговейно закрыла его глаза, даже в смерти сохранившие твердость. Потом, омочив свои пальцы в крови, ярко алевшей на разодранной одежде мужа, она осенила себя крестом и сказала детям: - Сделайте, как я... И никогда не забывайте, что ваш отец - убитый англичанами мученик, кровь которого вопиет о мщении! Дети последовали ее примеру. А старший сын, рослый четырнадцатилетний мальчик, решительно подошел к французу, который тоже плакал, и, взяв его за руку, твердо сказал: - Ты возьмешь меня с собой. Правда? - Да, - ответил француз, - у меня найдется для тебя и пони и мушкетон. - Иди, дитя мое! - воскликнула, услышав его, мать. - Иди, сражайся за независимость, как подобает мужчине, и отомсти за отца! Из дома принесли широкую простыню и веревку: простыню - чтобы завернуть в нее тело, веревку - чтобы опустить его в могилу. Но тут прибежал запыхавшийся и взволнованный, коренастый и юркий, как белка, подросток. Увидев молодого француза, он бросился к нему и тихо сказал: - Нас предали!.. Беги, спасайся!.. Англичане знают, что ты на их передовой позиции. Скорей! Скорей!.. Лошади уже здесь. - Благодарю, Фанфан... Иду. - И, обратившись к юному буру, француз сказал: - Обними свою мать, Поль, и следуй за мной. Мальчик, названный Фанфаном, уже исчез. Сын казненного и молодой незнакомец последовали за ним. Фанфан направился к заросли колючих мимоз, метко называемых в тех местах "подожди немного". Там, покусывая ветки, переминались с ноги на ногу два сильных пони, снаряженных по-боевому, с мушкетонами у седла и с туго набитыми походными сумками. Ловко вскочив на одного из них, француз крикнул Полю: - На круп позади Фанфана - и в галоп!.. Дело будет жаркое. С аванпостов уже донеслось несколько выстрелов, а над головами беглецов зажужжали пули, когда их пони взяли с места бешеным галопом. Возле дома Давида Пот-тера поднялась невообразимая суматоха. - Окружить дом! Никого не выпускать! - крикнул примчавшийся на взмыленном коне полковой адъютант. - Где старший сержант? - Здесь, господин лейтенант! -ответил сержант - Вы не приметили тут юношу, вернее - мальчика, в охотничьем костюме? - Так точно, господин лейтенант, приметил! - Где он? - Я думаю, на ферме. |
