Взобраться наверх было делом нескольких минут. Там, ногами опираясь на скальный выступ и удерживаясь рукой за острый верхний край маленького плато, венчающего скалу, Колин легко сохранял равновесие. Не поднимая головы выше этой естественной границы и осторожно перемещаясь по периметру, он начал обводить плато непрерывной восковой линией, широкой и скользкой. Так он продвигался по кругу, медленно и осторожно, почти ползком, отмечая единой чертой край скалы, за которым скрывались феи, и чертил, не отрывая руки, до тех пор, пока восковая окружность полностью не замкнулась.

Тогда Колин поднялся чуть выше и окинул взором внутреннюю часть плато.

В центре, в самом сердце этого скалистого островка, который почти полностью покрывался водой во времена приливов, теперь, когда море отхлынуло, образовался довольно большой естественный водоём, и в его солёной прозрачной глубине хорошо прижились милые светло-зелёные водоросли, разноцветные ракушки и невероятное количество других мелких морских обитателей. Эта тихая лагуна на скале была самым любимым местом пребывания фей в Девоне, сейчас же они её просто заполонили.

Увидев гигантскую голову Колина, заглядывающего сверху в озерко, как в аквариум, феи разразились обидным громким хохотом и начали насмешливо заигрывать с ним, и дразнить его, и издеваться на сотни ладов. Некоторые строили преотвратительные рожи; другие старательно передразнивали жесты и подчёркнуто ехидно выражали якобы испытываемое удовольствие от встречи со старым знакомым; прочие распевали отрывки каких-то язвительных песен, и так далее. Только Королева сидела на дальнем выступе скалы, опустив босые ножки в воду, погружённая в глубокое раздумье. Она медленно подняла голову и хмуро взглянула на Колина. А множество фей продолжали нырять, и плавать, и плескаться, и кататься на лодочках, не переставая, однако, дразнить пришельца. Колин, наверное, с наслаждением созерцал бы их глупые и наивные проказы, если б сказочная красота облика и движений малюток не была так изуродована злобными гримасами и жестами и, главное, если бы цель его путешествия не была так отчаянно серьёзна.

— Мне нужен мой ребёнок! — обратился Колин к повелительнице фей.

— Отдайте папаше его детку! — крикнула одна из придворных дам в платье цвета морского песка.

Тогда примерно дюжина пловцов нырнула в озерко и выволокла на поверхность массивного морского слизня — пугающее бесформенное создание, похожее на медузу. Ухмыляясь, ныряльщики предложили:

— Ребёнок там же, где только что был этот красавчик. Спустись и достань его сам.

Другие феи притащили Колину голубого омара, который изгибался и неуклюже изворачивался в их цепких руках. Третьи — морского паука, четвёртые — морскую звезду… Зрители всё время напевали оскорбительные стишки, слагая из них умопомрачительное попурри, подхватывая мотив по кругу, один за другим. Наконец они вытянули из омута ужасающего монстра. Он был похож на распухшего гигантского ребёнка с лицом, наполовину объеденным рыбами, с огромным вытянутым носом, напоминающим щупальце осьминога. Но Колина было ничем не пронять.

— Очень вы хороший, добрый народец, — сказал он. — Продолжайте в том же духе. А вот я попробую сделать кое-что ещё.

Он спустился на песок с наружной стороны скалы, достал маленькое сапожное шило и стал буравить в камне дыру. Шило входило в твёрдую породу как горячее лезвие в масло, и, когда отверстие стало достаточно глубоким, из дальнего конца его начала всё сильнее прибывать вода, изливаясь наружу. Тогда Колин просверлил следующую дырку, тоже до самой воды, затем ещё одну — и продолжал вгрызаться в скалу до тех пор, пока число отверстий в ней не достигло трёхсот тринадцати.