Итак, в голове Колина звучало:

Так странно и неожиданно серьёзно закончилась таинственная песенка в сознании Колина, прежде чем настойчивые звуки дружных молоточков в его голове замерли и словно освободили его от невероятного внутреннего напряжения последних дней…

Он увидел, что стоит на лугу с наружной стороны собственного фруктового сада в Девоншире, держась за ограду.

Глава двенадцатая

Шило и воск

Настал вечер. Солнце садилось над морем в безоблачном небе, расточая золото по всей округе. Колин подошёл к побережью чуть правее дома, западнее — ближе к заходящему светилу…

Отлив ещё не закончился, и большие открытые пространства песка и гальки лежали, поблёскивая в свете вечерней зари. Эта полоса обнажившегося дна соединяла скалистый берег и группу мелких коралловых островков, обычно разделённых в пору морского прилива. Теперь же торопливые ручейки, бесчисленные струйки и потоки бежали мимо них, спеша догнать свою родительницу-воду — большую, величественную и древнюю.

Встречные впадины и неровности дна временами пленяли эти разновеликие струи, преграждая путь. И тогда они разливались небольшими мелководными озерками, останавливаясь на временный отдых от утомительного бега; потом снова выбирались из песчаных выемок и вновь ручьями текли к морю, покрываясь рябью от множества маленьких течений, возникавших внутри каждого потока. И солнце сияло на воде, раздробленное на мириады рябинок, и песок в глубине блестел, как бежевый шёлк, залитый золотым шитьём — только золотистые нити всё время менялись, вились и перепархивали с места на место, как живые существа, что ни на мгновение не остаются в покое…

Теперь Колин не нуждался в магии и фокусах Королевы для того, чтобы, меняя и обостряя своё зрение, с полной очевидностью убедиться в реальном существовании фей. Он и так видел их сейчас — всех, до единой и до единого. Большинству людей, правда, непременно требуется какое-нибудь магическое средство или непонятное действие, чтобы теснее соприкоснуться с областью таинственного, но Колин был прекрасно одарён от природы. Потому он побрёл к невысокой уединённой скале, которую давно и хорошо знал. Слабые ручейки устремлялись от неё вслед за уходящим морем, а мелкие озерца вокруг скалы были просто усыпаны феями, играющими и шалящими в воде. Дивное это было зрелище — наблюдать их так близко, вольно резвящихся в свете заходящего солнца, в ярких платьицах, которые искрились от драгоценностей, пылающих всеми цветами радуги при любом, даже самом лёгком движении.

Увы, у Колина не было и минуты лишней, чтобы всласть полюбоваться игрою красок и изяществом поз резвых созданий. К тому же в тот момент, когда феи заметили его и поняли, что оказались в опасной близости к человеку, которому причинили непростительное зло, украв его ребёнка, и, зная, что Колин тоже видит их, феи тут же бросились спасаться бегством вверх по отвесной скале. Миг — и они исчезли.

Именно этого и добивался Колин. Он раз за разом обходил скалу кругом, выискивая, тщательно обследуя её и высматривая все тайные места, где мог бы скрываться омут или озерко — и везде у воды находил множество фей. Всякий раз при виде его хитрые грациозные существа испуганно и спешно прятались. Прогнав их отовсюду с песка и заставив скрываться на скале, Колин подошёл наконец вплотную к этому последнему их убежищу и вынул из кармана кусок сапожного воска.

Взобраться наверх было делом нескольких минут.