До вечера обсуждали, спорили, с перерывом на обед.

— Атлантида, хоббиты, инопланетяне, — Лёха рассуждает, — Всё это — хорошо и, даже, мило. Тем не менее, это ничего не меняет. Всех подневольных — освободить требуется, все Хозяев этих — замочить безжалостно. Кто-то — по-другому думает?

Все промолчали, словно соглашаясь.

На закате загремело вдруг с севера, словно канонада, какая. Будто — гроза над теми местами, и молнии по всей округе лупят. Странно это — небо ясное до самого горизонта. Минут пять грохотало, если это взрывы были — я восемнадцать штук нащитал.

— Плохо — всё! Всё — плохо очень! — Аймар говорит, — Чиго всю ночь будут думать — что дальше делать. Утром — вам скажу.

Встал из-за стола, сгорбленный какой-то, усталый, в сорону индейских землянок ушёл.

Да и остальные по спальным местам разбрелись — пора и отдохнуть.

За столом только Лёха сидеть остался, усердно чиркает карандашами цветными на бумаге и стишок свой любимый, на мой взгляд — дурацкий совсем, бормочет себе под нос:

А рядом с ним Айна примостилась, смотрит на закатное зарево глазами немигающими, думает о чём-то своём.

Глава десятая

В подземелье — по собственной воле

Ранним утром всех разбудил Аймар. Вышли из землянок на свежий воздух, все чиго — всего человек сто, младенцев включая, на поляне собрались, вокруг которой землянки и располагались. Рядом с каждым — тюки со всякой разностью, кожаные баклаги с водой, вязанки с хворостом.

— Мы уходим, — Аймар говорит, автомат Калашникова — мой подарок, на плече поправляя, — Тут чиго нельзя оставаться, смерть приближается. Будем искать спокойной жизни на другой стороне Сизых Болот. Хотя, и там несладко совсем. Прощайте, белые братья!

Тут к вождю Айна подходит, налегке, без всякой поклажи, и говорит ему что-то — на языке чиго. Недолго говорит, всего несколько предложений. Сказала, и к нам отошла, у Лёхи за спиной встала.

Долго Аймар стоял, в небо поверх наших голов глядя, желваками играя. Потом к Лёхе подошёл, в метре всего остановился, прямо ему в глаза уставился. Лёхе то что, он в гляделки играть обучен — дай Бог каждому! Минут пять, в полной тишине, эта дуэль взглядами продолжалась, наконец, Аймар глаза свои к земле опустил, развернулся, так ни слова не сказав, и упругой походкой направился к камышовой стене. Остальные чиго, торопливо взваливая тюки с имуществом на плечи, поспешили вслед за вождём.

Хорхе и Хосе подошли, спросили у Мари разрешения — со своими уйти.

— Да без вопросов! Спасибо за всё! Прощайте!

И десяти минут не прошло — все индейцы скрылись в зарослях Сизых Болот.

Как там, в песенке поётся: "Расставанье — маленькая смерть"? Это — точно.

Неправильно как-то с чиго попрощались, ох — неправильно. Лично у меня одним "камнем на душе" больше стало.

За завтраком решили, что и нам пора в дорогу — опасно в брошенной деревушке оставаться. Только вот — куда идти-то? Для начала решили попробовать подробную карту этих мест нарисовать. На столе большой лист бумаги расстелили, Лёха, со слов Айны и Марка, рисованием занялся, язык от усердия на сторону высунув, все остальные вокруг сгрудились.

Вдруг, откуда-то сверху, громко так раздаётся:

— Мяу-ууу! М-рррр!

На огромном валуне сидит здоровенный котяра камышовый, и нагло в усы улыбается.

Айна машинально за луком своим потянулась, Лёха — за автоматом.

— Маркиз! Мальчик мой! — Закричала Мари, и к коту бросилась.