Очень такое ощущение неприятное, впрочем, мне нечто похожее уже пришлось пережить, в Афганистане, в 1982 году проклятом.

Голову курткой замотал, на корточки присел — пережидаю, когда это безобразие кончится.

Стишок соответствующий тут же припомнился.

Несколько не по теме стишок, конечно, но ощущения возникшие — достаточно точно

Передаёт, вот и сейчас — струйка крови из носа потекла.

Через некоторое время гул и грохот прекратились, но пылевая взвесь в зале ещё минут двадцать висела, не давая возможности понять — а что же это было?

Стоны в зале слышны. Затеяли перекличку, поиск организовали, стараясь побыстрее раненых отыскать.

Нерадостными результаты оказались: двое чиго погибли — черепа проломлены, у троих — переломы рук-ног, остальные шишками и ссадинами отделались.

Первым доктор Мюллер догадался:

— Слава Богу — это не землетрясение, а то я уж подумал, что конец нам пришёл! Это просто гномы-засранцы несколько тачек камней из вентиляционного штрека вывалили.

Посмотрел я в сторону лестницы, так оно и есть. Только тачек этих, похоже, несколько десятков было: весь пол в радиусе пятидесяти метров от основания возводимой нами лестницы — камнями крупными завален, ступени нижние — с выбоинами солидными, на отдельных ступенях — каменюги, до низу не долетевшие, лежат.

Всё верно — гномов паскудных работа.

Не дожидаясь нового камнепада, убитых и раненых на руки подхватили, через штрек в Парадный зал ретировались, у входа караул, во главе с Джеком Негро оставили. Слабо караул тот вооружен: рогатины самодельные, пращи да луки — но, в этой ситуации, хоть что-то.

Раненых перевязали, убитых похоронили, наспех могилы в полу выдолбив, сверху — камнями засыпали. Дальше — что делать?

— Ничего у нас не получится, — Смолл вздыхает, — И в верхний штрек гномы нам войти не позволят, и нижний раскапывать не дадут — камнями сверху завалят. Труба — дело. Надо как-то наверх обо всём сообщить — пусть там уже решения принимают.

А, Мари, похоже, для себя уже всё решила наперёд: похудевшее лицо — решительное до невозможности, глаза огромные нехорошо так светятся — словно у дикого ягуара из джунглей.

— Я не отступлю, — кричит, — На штурм надо идти. Может — их там и немного совсем. Перебъём этих уродов — и вперёд! Что — трусите? Судя по количеству сброшенных камней — штрек вентиляционный дальше расширяется, иначе не смогли бы гномы одноразово такой камнепад устроить. А на просторе драться — совсем другие пирожки! Все козыри — у нас на руках! Если что — я и одна пойду!

Эта — пойдёт, и отговаривать бесполезно.

— Андреас, будьте другом, — доктор Мюллер говорит, спокойным таким голосом, где-то даже — равнодушным, — Если Вам не трудно — сходите за Джеком Негро, приведите его сюда, его мнение сейчас — не последнее.

Ох, знаком мне этот голос, не иначе — надумал что-то старикан, причём — серьёзное что-то.

По штреку к Загадочному залу прошёл, карибского охотника с собой позвал, Мелви в карауле за старшего оставил. А что? Паренёк хоть и молоденький совсем, зато битый уже этой жизнью — неоднократно и всячески.

Возвращаемся обратно — изменения некие уже произошли: инженер то наш горный, Томас Смолл, на полу верёвками спутанный сидит, к картонной коробке с консервированными ананасами прислонённый, а под его правым глазом — синяк багровый появился.

— Как это понимать прикажите? — Джек спрашивает, за рукоятку ножа охотничьего, что на его ремне в ножнах кожаных висел, хватаясь.

Не успел он клинок из ножен вытащить — двое чиго здоровенных, по знаку Мари, на его плечи навалились.