|
- Выдать шифр! - рассмеялся Кэри. - Отдать вам драгоценный ключ! За кого вы меня принимаете? - Можете успокоиться и оставить его себе, - спокойно произнес Ратледж и постучал карандашом по бумаге. - У меня есть свой. Кэри открыл рот. - Ключ? Здесь, у вас? - повторил он сипло. - Этого... этого не может быть! Однако Ратледж продемонстрировал, что может. - Вчера был схвачен ваш связник, шпион по имени Квинн. При нем тоже была шифрованная записка. Мой секретарь, способный малый, на досуге ее расшифровал и снабдил меня ключом. С помощью этого ключа, сидя здесь, я сам расшифровал ваше послание. Зачитать вам его? Сэр Эндрю покачнулся, его щека задергалась. Он хватал ртом воздух, не в силах вымолвить ни слова. - Вот что, в действительности, вы написали. "Дорогой генерал, с сожалением сообщаю вам, что Мендвилл арестован, но я рад добавить, что личность его пока не установлена, и этот арест - лишь мера предосторожности, предпринятая по приказу губернатора мятежников, который празднует труса. Наблюдения Мендвилла перед арестом привели его к следующей оценке: защитников города не больше трех тысяч человек, и многие из них - новобранцы и ополченцы, никогда не нюхавшие британского пороху. Итак, смело наступайте и избавьте нас от этих собак". Ратледж поднял глаза. - Так-то вот, сэр. Для установления полной невиновности майора Лэтимера и его жены лучшего нельзя и желать... Он осекся, когда взглянул на Кэри, который его больше не слушал. Баронет выронил трость из внезапно одеревеневших пальцев, лицо его побагровело, глаза вылезли из орбит. Он схватился за грудь, зашатался и, рухнув навзничь, вытянулся на полу, потом изогнулся и замер. Все в ужасе вскочили с мест. Ратледж обежал вокруг стола и подошел к лежащему. Мгновение он стоял над ним, затем опустился на одно колено и положил руку на грудь сэра Эндрю возле сердца. Губернатор встал, оглядел испуганные лица и бесстрастно объявил: - Господь покарал его. Глава XVIII. Примирение Выйдя в скором времени из библиотеки, они встретили членов Тайного совета, собравшихся в ожидании губернатора. Фергюссон, изъявивший вчера желание увидеть Ратледжа на виселице, выступил с покаянной речью. - Ваша светлость, - начал он, - от своего имени и от имени моих товарищей, членов Совета, приношу вам глубокие извинения за проявленное нами недоверие. Нам следовало обратить внимание на то, что каждый ваш поступок в прошлом являл собою образец самоотверженного служения на благо штата. Позвольте также выразить наше восхищение дальновидностью вашего плана уничтожения врага и стойкостью перед лицом достойной всяческого порицания оппозиции. Мы понимаем, как важно было сохранить все в тайне. |
