-- Доброе утро,-- ответил Фред.
-- Как дела?
-- Прекрасно, благодарю вас.
-- Это хорошо... хорошо...-- сказал официант.
При этом лицо его почему-то было печальным. Кажется, он хотел сказать
что-то Фреду, но его знание английского ограничивалось простейшими фразами.
"Подумать только,-- размышлял Фред,-- пришлось объехать чуть ли не
пол-земного шара, чтобы наткнуться на самое вкусное мороженое, какое только
приходилось пробовать".
В Касабланке было много морожениц, здешние молодые ребята ходили по
вечерам не в бары, а в маленькие кафе вроде этого. Этот обычай напоминал
Фреду Айову в дни его молодости, когда действовал "сухой закон". Но в
Касабланке это, кажется, было как-то связано с ихней религией.
Вошел оборванный мальчишка-чистильщик. Он прямо-таки горел желанием
наново почистить и без того сверкающие ботинки Фреда. Когда имеешь дело с
попрошайками, самое разумное не замечать их, тогда они быстрее убираются
вон. Фред принялся рассматривать сквозь толстое стекло витрины вход в
туристическое агентство на другой стороне улицы. Там красовался огромный
плакат с изображением симпатичной молодой блондинки, напоминавшей Дорис Дэй,
но в костюме ковбоя. Плакат рекламировал воздушные линии "П а н-Америкэн".
Мальчишка вертелся вокруг и шипел: "Месье, месье..." -- так что Фреду
страшно захотелось пнуть его ногой. Фред с трудом сдерживал гнев, его лицо
побагровело, нездоровая краснота на фоне редких белых волос казалась
особенно яркой, словно закатное небо зимой.
В конце концов чистильщик куда-то исчез, а в кафе вошел взрослый
туземец с кипой французских газет. Почти не зная французского, Фред все же
мог разобрать заголовки. Он купил газету за двадцать франков и пошел в
отель, оставив на столике недоеденное мороженое.
Он еще не успел войти в номер, когда услышал крик миссис Ричмонд:
-- Какой ужас!
Вторая, точно такая же, газета была расстелена на ее кровати.
-- Но здесь ни слова не говорится про Кливленд... Он сказал о
Кливленде, потому что там жила Нэн, замужняя дочь Ричмондов. О судьбе же
собственного дома гадать не приходилось. Он стоял во Флориде милях в
пятидесяти от мыса Канаверал, и было ясно, что в случае войны это место
накроется одним из первых.
-- Это все красная мразь! Вонючки! -- побагровев, выкрикнул Фред. Его
жена заплакала.-- Чтоб им всем сгореть в аду! Что там написано в газете? Как
все началось?
-- Как ты думаешь,-- спросила сквозь слезы миссис Ричмонд,-- а не могли
Билли и Мидж оказаться в это время на ферме бабушки Холт?
Фред беспомощно перелистал "La Vigie Marocaine" в поисках картинок.
Кроме большого изображения грибовидного облака на первой странице и
надоевшего портрета президента в ковбойской шляпе -- на второй, никаких
фотографий не было. |