И тут девочка увидела, как волосы на голове ее отца, и без того взъерошенные, вдруг зашевелились сами собой. Доктор Харви побледнел и оторвал взгляд от бумаги.

– Кажется, губернатор сам предложил мою кандидатуру на это место, – медленно произнес он. – Я его не просил об этом...

– Именно так, господин Х-харви! – обрадовался старик. – Ваша догадка верна на сто двадцать процентов! Именно поэтому губернатор имеет полное право попросить вас свалить отсюда к чертовой бабушке!

«Да как вы смеете ТАК разговаривать с моим отцом!!.» – чуть не закричала Кэт.

Она бы и крикнула – кроме шуток! – если бы в следующую секунду ее плеча не коснулась чья-то прохладная рука.

Вздрогнув так, словно ее дернуло электрошокером, Кэт резко обернулось.

На нее смотрело невероятно бледное (куда бледнее, чем снег на Кладбищенском холме) лицо Каспера.

– Тихо, – прошептал он, приложив палец к губам. – Нам не стоит обнаруживать себя.

Девочка продолжала молча вопросительно смотреть на него – она решила, что, пожалуй, не сможет сейчас говорить шепотом. У Каспера был такой вид, словно ему было известно несколько больше, чем Кэт.

– Тс-с, – повторил малыш, прижимаясь ухом к двери.

Лицо его приобрело сосредоточенное выражение.

...Джеймс Харви как-то потерянно смотрел на Кефирсона. Очень Важная Бумага, которую он продолжал держать в руке, дрожала, издавая ритмичный металлический звук.

– Вы читали это? – спросил он у мэра.

– О да, – с судорожным вздохом произнес мистер Кефирсон. – Конечно, вы неплохой специалист... Эдакий, – мэр неопределенно повертел в воздухе рукой, – романтик. Поэт, менестрель своей профессии. Э-э... Мда... Но, по правде говоря, господин губернатор уже не раз обнаруживал политическую дальновидность. В позапрошлом году он, например, сумел предвидеть, что цены на уголь упадут, и тут же рассчитал девяносто тысяч уилтонских шахтеров… И что вы думаете? Мало того, что цены на уголь упали – угольная промышленность в штате вообще загнулась на корню!

В свете настольной лампы мелькнул носовой платок мэра. Он методично вытер пот со лба и затылка.

– Во-от... – протянул мистер Кефирсон.

– Так что, надо думать, если губернатор рекомендует администрации Френдшипа немедленно воспользоваться услугами профессора Хичкока, то он знает, что делает.

– Почему же губернатор не позвонил в Уипстофф? – удивился Джеймс Харви. – Ведь у меня есть телефон... Да и факс тоже имеется!

Психиатр повернулся и зачем-то извлек из-под груды бумаг отказавший еще на прошлой неделе факсимильный аппарат, слов- | но полагая, что гостям прямо-таки необходимо удостовериться в его наличии.

– Вот, смотрите!

И тут, к величайшему изумлению Харви, факс, который последние дни решительно отказывался подавать признаки жизни, вдруг пронзительно, с издевочкой, пикнул, требуя принять сообщение.

Харви чуть не выпустил его из рук.

– Это еще что такое? – пробормотал он, дрожащим пальцем нажимая на клавишу.

Аппарат деловито загудел и спустя минуту злорадно вывалил свой белый шуршащий язык – лист бумаги, испещренный мелкими печатными буквами.

– «Уважаемый господин Харви, – полушепотом прочитал психиатр, – сожалею, что ваше пребывание на посту директора Френдшипского национального парка оказалось столь кратким... Метод научного прогнозирования аномальных явлений профессора Хичкока оказался столь убедителен... Очень сожалею... И тем не менее... Вы останетесь в истории как первый директор этого уникального учреждения.