– No, Mr Blare. The postman was not yet.

– Сколько раз еще повторять, говори по русски! – заорал во все горло. – Ты меня плохо слушаешь, Сара?!

– Простите, граф – тут же опустила взгляд и замерла. – Больше такого не повторится.

– Надеюсь, – соизволил снизить тон. – А теперь ступай на кухню и принеси мне поесть. Я буду у себя в кабинете.

–Да, мистер Блэр.

В кабинет Элвин тоже не вошел, скорее ворвался. Бросил на оттоманку плащ, затем шляпу, перчатки так вообще запустил в стену, и принялся ходить из угла в угол. Он нарушил столько правил, рассорился с патроном и лондонской Кастой, спустя годы поисков нашел таки в российской глубинке знахарку с нужным и чрезвычайно редким даром и к чему же пришел в итоге? Оказался, как говорят в этой дикой местности, у разбитого корыта. А эта безродная девица еще смеет показывать характер! Знать бы ее не знал, но старания не должны пройти даром. Хоть какое то воздание да должно быть.

Когда появилась Сара с подносом, на котором стоял графин с бурой жидкостью внутри и граненый стакан, Блэр уже сидел за столом. Экономка беззвучно составила содержимое подноса на массивный стол, выполненный лучшим краснодеревщиком, после чего спросила:

– Будут ли еще указания, сэр?

– Да, мисс Митчел.

Бледная женщина с черными, как смоль волосами, собранными на затылке в тугой пучок и невероятно выразительными чертами лица, посмотрела хозяину в глаза. Ее выправке мог позавидовать любой бравый солдат – идеальная осанка, сильная фигура, несмотря на худобу.

– Отправляйтесь к работягам, отыщите Никанора и приведите сюда.

– Хорошо.

Сара ушла, а граф взял стакан, наполнил до половины и пригубил. Тотчас полегчало, нервы немного успокоились, и в голове наступила долгожданная ясность. Теперь то можно все обдумать, как следует. А чтобы совсем уж хорошо думалось, Элвин распахнул окно. Осенний ветер нес ароматы травы и земли. Бумаги на столе тут же зашелестели, некоторые закружились от сквозняка по комнате. Граф стоял напротив окна, потягивал содержимое стакана и размышлял. Дикие пейзажи всегда успокаивали мятущуюся душу, так и сейчас. Безмолвный бескрайний лес впереди, ярко голубое небо без единого облака и очертания гор где то совсем далеко.

Единение с собой нарушил скрип двери. Блэр устало выдохнул, закрыл окно, после чего обернулся:

– Дело есть, – посмотрел на бородатого мужика в коричневом зипуне. – Бери своих архаровцев и найдите мне человека по имени Мокий Филиппович Аксенов.

– Адресок то шепнете? – сверлил хозяина черными глазищами из под лохматой челки. В ухе поблескивало кольцо.

– Знаю, что держит путь сюда. Завтра послезавтра сойдет с парома. Мне нужно, чтобы случилась с ним по дороге оказия, чтобы повстречал бандитов, лишился всей поклажи с наличностью, но до Кольского чтобы добрался в полном здравии. Тебя видеть не должен.

– Это мы устроим, можете не сомневаться.

– Тогда ступай.

Но мужик не торопился, все стоял, мялся.

– Можно обратиться с просьбой, хозяин? – выдавил спустя минуту.

– Чего еще хочешь?

– Ежели отыщу вам господина этого и сделаю все как должно, могу ли надеяться на милость?

– Не томи. Выкладывай.

– Племяш у меня есть. Толковый парень, услужливый. Сызмальства к лошадям подход имеет.

– В конюхи предлагаешь?

– Да! – выпрямился Никанор.

– В руках себя держать умеет? Обучен?

– Всенепременно, ваша Светлость. Иначе и просить не стал бы. Говорю же, толковый. В общине нашей сгинет. Будет вон, как все по лесам мыкаться, людей добрых обирать. Жалко мне его. Одичает ведь.

– Значит так, – забарабанил пальцами по столу, – вот когда выполнишь задание, тогда и поговорим.