Мадина серьезно кивнула.

Честно говоря, этот момент меня больше расстроил, чем обрадовал. Потому что к Майе я ничего не чувствовал. Хотя нет, чувствовал, но на любовь это было совсем не похоже – мне просто хотелось женщину. Но, опять же, для половых утех она явно не подходила. А морочить девушке голову мне претило. Надо срочно кого-нибудь отыметь, чтобы дурь из башки вылетела. Вот только кого? Пожалуй, присмотрюсь к деревенским молодухам…

Глава 20

Попытка разобраться с личностью неожиданно резвого японского финансиста поначалу почти ничего не дала. Опрос японских солдат информации не прибавил – они в один голос твердили, что им просто приказали сопровождать тайи, то есть капитана Ито Сасаки, а вот кто он на самом деле, сообщить не удосужились.

Досмотр личных вещей ясности не прибавил, в них не нашлось ничего особенного: обычный немудрящий скарб военного, финансовые ведомости, другие документы и даже черные нарукавники, чтобы не замарать обшлага мундира во время бумажной работы. Правда, в чемоданчике еще нашелся нож-танто старинной изысканной работы и неплохого качества, но он тоже ничего не прояснял – с такими раньше все самураи таскались, а может, и сейчас таскаются.

Ну а потом Свиньин обнаружил в потайном отделении простенький блокнот, сплошь исписанный непонятными каракулями.

– Это не японская письменность, – сразу заявил наш прапорщик-ренегат. – Это какой-то… – он задумался, – шифр. Хотя на основе наших иероглифов. Думаю, это тоже ведомость, вот видите, старинное обозначение числительных. Все-таки этот капитан – очень непростой человек. Помнится, я его видел мельком в штабе генерала Харагучи, но, увы, больше ничего сказать не могу. Хотя, кажется, я догадываюсь, к какой организации он принадлежал… – Прапорщик указал на танто. – Если можно, покажите мне нож. – Он повертел его в руках, после чего показал мне тисненую на кожаном покрытии ножен маленькую эмблему. – Он из «Кокурюкай».

– Что еще за «кукарекай»? – хмыкнул Собакин.

– «Кокурюкай» на русский переводится как «Общество черного дракона», – вежливо пояснил Хосегава. – Так еще на японском языке называется ваша река Амур. Это очень могущественная организация, в нее входит почти все руководство Японии, как гражданское, так и военное. По сути, правительство в правительстве и разведка в самой разведке. Даже в ближнем окружении императора полно людей оттуда. Они националисты, цель – изгнать русских со всех территорий южнее Амура. У них есть свои школы для подготовки шпионов и разведчиков. Страшные люди – ни перед чем не останавливаются. Их боятся даже свои.

– Еще веселее, – недовольно буркнул я.

– Специально к нам заслали? – удивился Стерлигов. – Но откуда японское командование могло знать?

– Вряд ли они были в курсе того, что мы именно сегодня войдем в Дербинское. Сбежавшие после боя японцы просто не успели бы добраться к своим. А капитан прибыл сюда еще вчера. Скорее всего, мы на него наткнулись случайно.

– Возможно, он действительно армейский бухгалтер, – предположил Свиньин. – И одновременно – казначей этого… как там его, «Черного дракона». А в записной книжке – зашифрованная ведомость выдачи средств своим. Но какого черта он взбрыкнул? Мог бы попытаться договориться. Ну или схитрить как-нибудь.

– Особенности японского характера, – ответил ему прапорщик. – Капитан просто решил, что сегодня отличный день для того, чтобы умереть.

– Как раз умирать он не спешил, – перебил я японца, – а наоборот, все правильно рассчитал. Когда мы вошли сюда, ему ловить было нечего – просто пристрелили бы, и все.