И пресветлая потеряла дар речи.

Не ведая, как реагировать на подобное, она произнесла:

— Сын, пресветлые из уст в уста передают рассказы о странном. Говорят, что ты способен убивать, не призывая магию, а та, что следует за собой, оживлять твоих павших сторонников.

И Элиситорес умолкла, не посмев задать вопрос, лишь намекнуть.

Араэден улыбнулся и процитировал строку из великого писания:

— «И возвратится дыхание жизни Эрадараса, и воссияют Белый свет и его Чёрная звезда, и тьма покорится свету».

На миг замерев, Элиситорес потрясённо вспомнила:

— Кари… ты назвал её звездой.

— Кари Онеиро, — уточнил кесарь. — Чёрная звезда. Моя Чёрная звезда. Мой свет. Моя богиня. Моё дыхание. Моя жизнь. Моё счастье.

Но его мать лишь испуганно вопросила:

— Пророчество? Богиня? Мой сын, ты бросишь вызов Тэнетру? Этого не позволят, Араэден, ни темные, ни светлые, ни орки, ни…

Она остановилась, заметив его загадочную полуулыбку.

— Мои волнения напрасны? — мгновенно вопросила она.

— Более чем, — мягко уведомил император Эрадараса. — Есть лишь одна битва в исходе которой я не уверен — битва за её любовь.

— Но, — несколько растерялась пресветлая. — Она спит в твоей постели, сын.

— Едва ли это остановит её, если она захочет уйти.

Он произнёс лишь это, но Элиситорес услышала большее. Гораздо большее.

— И ты… отпустишь? — едва слышный вопрос.

— Никогда.

Усмехнулся, сделал глоток вина, и почти беззвучно добавил:

— Но и это её не остановит.

Для той, кто был воспитан как лишь отражение сияния сначала мужа, после сына, подобное было столь кощунственно, что не сдержавшись, она гневно вопросила:

— И что тогда, Араэден?

Он смотрел на мать, с грустной улыбкой осознавая, что для неё этот разговор, столь тяжелый, лишь первый… для него второй.

— Мы, элары, так мало значения придаём любви, — тихий бесцветный голос, в котором чувствовалась горечь всех прожитых лет. — Мы не берём её в расчёт. Не стремимся к ней. И проживаем в ледяном сиянии всю жизнь, отрицая любые чувства, кроме ненависти. Как объяснить тебе, мама, что такое любовь? Это чувство, что сильнее самой истовой ненависти в миллиарды раз. Это абсолютное осознание того, что жизнь без любимой теряет смысл. Это делать вдох и понимать — твой воздух, это твоя любимая. Дышать без неё немыслимо. Что будет если она уйдёт? Я пойду за ней.

Эпилог

Моя жизнь… о… она была прекрасна!

Лучше, чем я могла бы себе представить хоть когда-либо!

Она была сказкой, волшебной, искрящейся, радостной, победной и в целом… мне нравилась.

А впрочем, может ли быть иначе, если судьба, сила и магия, дали мне столь невероятный шанс, как начать всё сначала. Имея опыт, знания, возможность привести в мир Эрадараса свою команду, и в целом получить возможность учесть все ошибки прошлого.

И я их более чем учла!

Некоторых трудов стоило разыскать Юранкара, ну и собственно он был крайне изумлён тем, что его имя известно пресветлой императрице Эрадараса, ещё одним забавным моментом стала встреча с Адрасом. Мой самый любимый, ну и в принципе единственный братик на свете, несколько… был потрясён, когда мы с кесарем появились в его замке. Во-первых, он, как и любой тёмный, в принципе был шокирован тем, как легко кесарь может перемещаться на тёмной территории, во-вторых, призванный им Мрак, вместо того, чтобы исполняя приказ хозяина, стать его защитой, кинулся ко мне. Так что сначала я пообнималась с Мраком, и только потом кинулась на шею братику, честно признавшись, что безумно скучала… Выражение лица Адраса сложно было описать словами, но родственные души тянутся друг к другу сквозь миры и времена, а тёмные, слава богам, подчиняются своим чувствам.