Вздох и ожесточенное:

— Кари родилась спустя несколько месяцев, но… чёрные волосы, чёрные глаза… Она была не той, кого бы я смог полюбить, она не стала бы похожей на Элиэ, а я… мы, эллары, так недооцениваем любовь… это был мой просчёт. И глядя на черноволосого младенца, я едва ли слышал мольбы Велереи дать ей шанс вырастить ту, кого примет моё сердце. Велерея была умна, настойчива и исполнительна. Дать ей шанс? Почему бы и нет. Но Кари… я слишком устал от одиночества, слишком. И я усилил заклинание, намеренно превращая её в изгоя, лишая красоты, что так кружит голову девушкам, лишая влияния родителей, лишая… практически всего, чего был лишён и я.

Несколько долгих секунд Араэден молчал, всё так же глядя в окно, затем вернулся к рассказу:

— Спустя год родилась Лориана. С точки зрения своеобразной селекции — она была идеальна. Белокурая, зеленоглазая, и благодаря магии Велереи получившая лучшее от обоих родителей. В ней не было магии, но Велеря попыталась решить и эту проблему, а у меня появилась надежда. Надежда, позволившая мне прожить ещё четырнадцать лет. И я не знаю, на что надеялся больше — получить ту, что сможет тронуть моё сердце, или ту единственную, кто сможет меня понять, кто избавит меня от изматывающего одиночества. Четырнадцать лет миновали, длясь для меня как четырнадцать сотен лет, и в назначенный день Ароиль Астаримана представил мне свою младшую дочь. Разочарование… было убийственным. Мне представили очередную пустышку. Прекрасную внешне, абсолютно бездарную внутри. Полюбить её? Едва ли я хоть когда-либо мог бы опуститься до подобного… И я приказал представить мне старшую дочь.

Он вдруг улыбнулся, посмотрел на мать, внимавшую ему затаив дыхание, и сказал:

— День, который я помню до мельчайших подробностей. Чего я ждал? Я ожидал увидеть чудовище, такое же как и я, но открылась дверь, и моё сердце перестало биться.

Элиситорес невольно улыбнулась и спросила:

— Она была прекрасна?

Он усмехнулся, покачал головой и ответил:

— Она была чудовищем. Лицо, вызывающее желание отвернуться у всех людей, чёрные волосы, чёрные глаза, вместо девичьей хрупкости и тонкости — неповоротливость и тело почти гоблина. Моё заклинание сработало так, как я и планировал. Просчёт был в ином… В ней была жизнь. Живой острый ум, доброта, несмотря на условия её детства и взросления, самоирония, язвительность… И притягательность до такой степени, что я не мог отвести от неё взгляд. И её мысли… Они неслись словно горный ручей, изумляли, в чём-то смешили, в чём-то были острее бритвы. И впервые за триста лет, я почувствовал интерес, любопытство и не сразу, далеко не сразу осознал, что она, являющаяся абсолютным антиподом Элиэ, абсолютно и полностью покорила моё сердце. Поверить в то, что я влюбился практически с первого взгляда? Я не мог, не смог, не пожелал…

Подавшаяся чуть ближе Элиситорес выдохнула лишь изумлённое:

— Почему?

Араэден ответил не сразу, но всё же ответил:

— «Когда в сердце твоём воцарится нежная страсть, отдавшей жизнь за любовь позволь дышать». Предсказание. Предсказание, которое я уже привык считать спасением, обернулось приговором. До встречи с Кари всё казалось таким простым — мне нужно было полюбить, а затем убить любимую, открывая путь домой для себя, и той, что я сделал своим избавлением от одиночества. И до того момента, как моё сердце забилось быстрее, мне казалось, что это просто. Цель, расчёт, действие… Но так полагают лишь те, кто не влюблён. Потому что жизнь той, кто нашла отклик в сердце, становится важнее любых целей, важнее любых свершений, важнее всего… И глядя на Кари я отчётливо осознал — я никогда не смогу её убить.