|
Меня отшвырнули к стене, но я снова бросился между ними. Они не обращали на меня внимания и кидались друг на друга, как звери. Уж не знаю, как меня не проткнули насквозь или сам я не проткнул одного из этих рыцарей, -- все это было будто во сне; но вдруг я услышал отчаянный крик на лестнице, и Катриона заслонила собой отца. В тот же миг острие моей шпаги погрузилось во что-то мягкое. Я выдернул шпагу -- кончик у нее был красный. Я увидел, что по платку девушки течет кровь, и мне стало дурно. -- Неужели вы хотите убить его у меня на глазах? Ведь он все-таки мне отец! -- кричала она. -- Ладно, моя дорогая, с него хватит, -- сказал Алан, отошел и сел на стол, скрестив руки, но не выпуская обнаженной шпаги. Некоторое время она стояла, заслоняя отца, глядя на нас широко раскрытыми глазами и часто дыша; потом резко обернулась к отцу. -- Уходи! -- сказала она. -- Я не хочу видеть твой позор! Оставь меня с честными людьми. Я дочь Эпина! Ты опозорил сынов Эпина. Уходи! Это было сказано с такой страстью, что я очнулся от ужаса, в который поверг меня вид окровавленной шпаги. Они стояли лицом к лицу; по платку Катрионы расползлось красное пятно. Джемс Мор был бледен, как смерть. Я хорошо знал его и понимал, какой это для него удар; однако же он сделал вид, будто ему на все наплевать. -- Что ж, -- сказал он, вкладывая шпагу в ножны, но со злобой косясь на Алана, -- если драка кончена, я только захвачу свой сундучок... -- Никто отсюда ничего не вынесет, -- заявил Алан. -- Но позвольте, сэр! -- воскликнул Джемс. -- Джемс Мор, -- сказал Алан, -- лишь по случаю того, что ваша дочь выходит замуж за моего друга Дэви, я позволяю вам убраться отсюда подобру-поздорову. Но послушайте моего совета, поскорей уносите ноги от греха, не то будет поздно. Предупреждаю вас, терпение мое может лопнуть. -- Черт возьми, сэр, ведь там мои деньги! -- сказал Джемс. -- Сочувствую вам от души, -- сказал Алан, скорчив забавную гримасу. -- Но теперь, видите ли, эти деньги мои. -- И он продолжал уже серьезно: -- Мой вам совет, Джемс Мор, скорее покиньте этот дом. Мгновение Джемс как будто колебался; но, видимо, он довольно испытал на себе, как великолепно Алан владеет шпагой, потому что неожиданно снял шляпу (при этом лицо у него было как у приговоренного к смертной казни) и распрощался с каждым по очереди. Затем он ушел. В тот же миг я словно очнулся. -- Катриона! -- воскликнул я. -- Это я... это моя шпага... ах, я тебя сильно ранил? -- Ничего, Дэви, я люблю тебя и за эту боль. Ведь ты защищал моего отца, хоть он и дурной человек. Смотри! -- И она показала мне кровоточащую царапину. -- Смотри, благодаря тебе я стала мужчиной. У меня теперь рана, как у старого солдата. Я был вне себя от радости, увидев, что она ранена так легко, и восхищался ее храбрым сердцем. |
