Нельзя было терять времени. На месте Алана в этой глуши, окруженный
врагами, сам Цезарь мог бы испугаться. Но Алан остался верен себе: он начал
разговор в своем обычном насмешливом и простодушном тоне.
-- Нынче у вас, кажется, опять выпал удачный денек, мистер Драммонд, --
заметил он. -- А не скажете ли вы нам, что у вас было за дело?
-- Дело это личное, его не объяснить в двух словах, -- ответил Джемс.
-- Время терпит, и я все расскажу вам после обеда.
-- А вот я в этом не уверен, -- сказал Алан. -- Я так полагаю, что это
будет сейчас или никогда. Видите ли, мы с мистером Бэлфуром получили важные
известия и собираемся в путь.
В глазах Джемса мелькнуло удивление, но он сохранил твердость.
-- Мне довольно сказать одно слово, чтобы вы отказались от своего
намерения, -- сказал он. -- Стоит лишь объяснить мое дело.
-- Так говорите же, -- сказал Алан. -- Смелей! Или вы стесняетесь
Дэвида?
-- Мы оба можем разбогатеть, -- сказал Джемс.
-- Да неужто? -- воскликнул Алан.
-- Уверяю вас, сэр, -- сказал Джемс. -- Речь идет о сокровище Клуни.
-- Не может быть! -- воскликнул Алан. -- Вы чтонибудь узнали про
сокровище?
-- Я знаю место, где оно спрятано, мистер Стюарт, и могу показать вам,
-- сказал Джемс.
-- Вот это удача! -- сказал Алан. -- Не напрасно я приехал в Дюнкерк.
Стало быть, в этом заключалось ваше дело, да? Надеюсь, мы все поделим
поровну?
-- Да, сэр, в этом и заключалось дело, -- подтвердил Джемс.
-- Так, так, -- сказал Алан и продолжал все с тем же детским
любопытством: -- Стало быть, оно не имеет отношения к "Морскому коню"?
-- К чему? -- переспросил Джемс.
-- И к тому малому, которого я только что угостил пинком возле
мельницы? -- продолжал Алан. -- Ну нет, приятель! Я вывел тебя на чистую
воду. Письмо Пэллисера у меня в кармане. Ты пойман с поличным, Джемс Мор. Ты
никогда больше не сможешь смотреть в глаза честным людям!
Джемс был ошеломлен. Секунду он постоял неподвижно, весь бледный, потом
затрясся от ярости.
-- Это ты мне говоришь, выродок? -- заорал он.
-- Грязная свинья! -- воскликнул Алан и нанес ему такой сильный удар в
лицо, что хрустнула челюсть, и еще через мгновение их клинки скрестились.
Когда лязгнула сталь, я невольно попятился прочь от дерущихся. Но тут я
увидел, что Джемс едва отразил выпад, который грозил ему верной смертью; в
голове у меня застучала мысль, что он ведь отец Катрионы и, можно сказать,
почти мой отец, и я со шпагой в руке бросился их разнимать.
-- Прочь, Дэви! Ты что, рехнулся? Прочь, черт бы тебя побрал! --
взревел Алан. -- Иначе кровь твоя падет на твою же голову!
Дважды я отводил их клинки. Меня отшвырнули к стене, но я снова
бросился между ними. |