|
Нельзя было терять времени. На месте Алана в этой глуши, окруженный врагами, сам Цезарь мог бы испугаться. Но Алан остался верен себе: он начал разговор в своем обычном насмешливом и простодушном тоне. -- Нынче у вас, кажется, опять выпал удачный денек, мистер Драммонд, -- заметил он. -- А не скажете ли вы нам, что у вас было за дело? -- Дело это личное, его не объяснить в двух словах, -- ответил Джемс. -- Время терпит, и я все расскажу вам после обеда. -- А вот я в этом не уверен, -- сказал Алан. -- Я так полагаю, что это будет сейчас или никогда. Видите ли, мы с мистером Бэлфуром получили важные известия и собираемся в путь. В глазах Джемса мелькнуло удивление, но он сохранил твердость. -- Мне довольно сказать одно слово, чтобы вы отказались от своего намерения, -- сказал он. -- Стоит лишь объяснить мое дело. -- Так говорите же, -- сказал Алан. -- Смелей! Или вы стесняетесь Дэвида? -- Мы оба можем разбогатеть, -- сказал Джемс. -- Да неужто? -- воскликнул Алан. -- Уверяю вас, сэр, -- сказал Джемс. -- Речь идет о сокровище Клуни. -- Не может быть! -- воскликнул Алан. -- Вы чтонибудь узнали про сокровище? -- Я знаю место, где оно спрятано, мистер Стюарт, и могу показать вам, -- сказал Джемс. -- Вот это удача! -- сказал Алан. -- Не напрасно я приехал в Дюнкерк. Стало быть, в этом заключалось ваше дело, да? Надеюсь, мы все поделим поровну? -- Да, сэр, в этом и заключалось дело, -- подтвердил Джемс. -- Так, так, -- сказал Алан и продолжал все с тем же детским любопытством: -- Стало быть, оно не имеет отношения к "Морскому коню"? -- К чему? -- переспросил Джемс. -- И к тому малому, которого я только что угостил пинком возле мельницы? -- продолжал Алан. -- Ну нет, приятель! Я вывел тебя на чистую воду. Письмо Пэллисера у меня в кармане. Ты пойман с поличным, Джемс Мор. Ты никогда больше не сможешь смотреть в глаза честным людям! Джемс был ошеломлен. Секунду он постоял неподвижно, весь бледный, потом затрясся от ярости. -- Это ты мне говоришь, выродок? -- заорал он. -- Грязная свинья! -- воскликнул Алан и нанес ему такой сильный удар в лицо, что хрустнула челюсть, и еще через мгновение их клинки скрестились. Когда лязгнула сталь, я невольно попятился прочь от дерущихся. Но тут я увидел, что Джемс едва отразил выпад, который грозил ему верной смертью; в голове у меня застучала мысль, что он ведь отец Катрионы и, можно сказать, почти мой отец, и я со шпагой в руке бросился их разнимать. -- Прочь, Дэви! Ты что, рехнулся? Прочь, черт бы тебя побрал! -- взревел Алан. -- Иначе кровь твоя падет на твою же голову! Дважды я отводил их клинки. Меня отшвырнули к стене, но я снова бросился между ними. |
