Шли какие-то левые переговоры, было такое понимание, что Россия сама тяготится Кавказом… или денег нет, может быть. Денег из Москвы и в самом деле приходило все меньше — но дело было уже не в деньгах. Не было уверенности. Уверенности в том, что завтра все будет, как вчера. От этой неуверенности кто-то покупал билет до Москвы, кто-то до Абу-Даби или Дохи, кто-то начинал работать на две стороны, а кто-то просто покупал на базаре автомат.

На фоне непрекращающейся говорильни страна стремительно катилась к развалу и все больше приходили к мысли, что выгребать надо самим.

Без Москвы.

В это время из Брюсселя прилетел Беннетт…

Дибиров узнал, что прилетает Беннетт, лишь когда к нему в кабинет — он только попил кофе — сунулся встрепанный министр юстиции.

— Ты здесь?

— Да, Ибрагим Асланович…

— Быстро, давай наверх…

— Я…

— Давай быстро, нет времени на переодеться…

В кабинете была включена видео-конференц-связь. Министр — зачем-то одевший дорогую кожаную куртку — показал на чемоданчик.

— Это понесешь.

Дибиров взял чемодан, не понимая, что происходит.

На экране появился кабинет президента, Дибиров видел его один раз в жизни — когда его и других правозащитников назначали на должность. Министр юстиции дождался своего времени, коротко, почтительно отрапортовал…

Аслан смотрел на своего начальника… он был лакец, а президент — аварец, и Ибрагим Асланович нередко очень остро отзывался о нем. Но сейчас… сплошная почтительность и медоточивая любезность. А ведь это был не чиновник — министр юстиции был назначен год назад, он до этого работал в Москве в юридической фирме, чиновником не был совсем. Откуда это в нем? Это уже было или появилось после того, как он занял пост? Это он один такой — или все такие? И откуда тогда брать кадры, если за год человек так научился лицемерить?

— Поехали, быстро…

С небольшой охраной они сбежали вниз, сопровождавший водитель полицейского «Форда» включил мигалку. Сполохи высветили улицу.

— Приезжает Беннетт, — сказал министр, когда машина уже двигалась, — с Евросоюза. Держись впереди, нужен кто-то, кто знает английский. Поздороваешься с ним…

Аслан кивнул, погруженный в мысли.

— Ты его знаешь?

— Кого?

— Беннетта?

— Нет… не встречались.

На лице министра отразилось разочарование.

— Но, может быть, там знакомые люди будут…

— Да? Тогда посмотри.

— Обязательно, Ибрагим Асланович.

— Нам очень деньги нужны…

…

— Как думаешь, ему подарок надо или он деньгами возьмет?

— То есть?

— Еврей этот… ну, европеец, я их евреями зову. Посмотри в чемодане.

Аслан открыл чемодан — там были пачки наличных.

— Там Папа дал команду «шестисотый» еще в аэропорт пригнать…

— Ибрагим Асланович, если предложить взятку, они сразу улетят.

— Сказал тоже — взятку. Уважение, понимаешь? Уважение.

Аслан снова с тоской подумал: ничего не меняется. Ни-че-го.

Еврокомиссар по иностранным делам Альваро Беннетт — потом он станет спецпредставителем ЕС по Кавказу именно из-за того, что один раз тут побывал, — прибывал в аэропорт Махачкалы на рейсовом «Боинге» через Стамбул.