Вслед за тем разговор принял менее опасное направление, и Лестер оживленно поддерживал его, хотя это и стоило ему мучительного напряжения воли. Беседа, видимо, доставляла Елизавете большое удовольствие, и, лишь когда часы на башне пробили полночь, она удалилась к себе, что немало поразило всех, ибо королева обычно вела размеренный и строгий образ жизни.

Уход ее послужил сигналом для всего общества, которое вслед за ней разбрелось по своим комнатам, где каждый либо вспоминал события истекшего дня, либо предвкушал предстоящие развлечения.

Злополучного же владельца замка, вдохновителя этого пышного праздника, одолевали совсем иные мысли. Он приказал лакею немедленно прислать к нему Варни. Несколько минут спустя лакей вернулся и доложил, что сэр Ричард Варни час тому назад покинул замок через боковые ворота с тремя другими особами, одну из которых везли в конных носилках.

– Как мог он покинуть замок, когда стража уже стояла на местах? – спросил Лестер. – Я думал, он не уедет до рассвета.

– Он, должно быть, представил веские основания дозорным, – объяснил слуга, – и, как я слышал, предъявил перстень вашей светлости.

– Верно, верно… – подтвердил Лестер. – Все же он поторопился. Кто‑нибудь из его людей остался здесь?

– Когда сэр Ричард Варни уезжал, милорд, никак не могли найти Майкла Лэмборна, и сэр Ричард очень гневался. Я только что видел, как Лэмборн седлал коня, чтобы поскакать вдогонку за хозяином.

– Зови его сейчас же сюда: у меня есть поручение к сэру Варни.

Слуга удалился. Лестер некоторое время расхаживал по комнате в глубоком раздумье. «Варни слишком уж усерден, – думал он, – и чересчур настойчив. Он, видимо, любит меня, но преследует свои собственные цели и, чтобы достичь их, не остановится ни перед чем. Возвышусь я – возвысится и он; мне кажется, что он слишком уж горячо стремится устранить препятствие, которое, по его мнению, стоит между мной и короной. Все же я не унижусь до такого позора. Она будет наказана, но сделаю я это более обдуманно. Уже сейчас я предчувствую, что чрезмерная поспешность зажжет в душе моей адский огонь. Нет, одной жертвы на сей раз достаточно, и эта жертва уже ждет меня».

Он схватил перо и торопливо набросал несколько строк.

Сэр Ричард Варни, мы решили отложить дело, порученное вам, и строго приказываем ничего не предпринимать по отношению к графине впредь до получения наших дальнейших распоряжений. Вам надлежит также незамедлительно вернуться в Кенилворт, как только вы благополучно доставите на место вверенную вашим попечениям особу. Если же заботы о безопасности этой особы задержат вас при ней дольше, чем предполагалось, мы приказываем вам в таком случае немедленно прислать нам обратно наш перстень с надежным нарочным, ибо в настоящий момент он необходим нам. Уверенный в вашем беспрекословном повиновении и поручая вас господу, мы остаемся вашим добрым другом и господином.

Р. Лестер

Дано в нашем Кенилвортском замке 10 июля 1575 года от рождества Христова.

Едва успел Лестер окончить и запечатать это послание, как в комнату вошел Майкл Лэмборн – в ботфортах, дорожном камзоле, подпоясанном широким кушаком, в войлочной шляпе, какие носили тогда курьеры.

– В какой должности ты состоишь? – спросил граф.

– Я конюший вашего шталмейстера, милорд, – ответил Лэмборн с обычным нахальством.

– Попридержи свой дерзкий язык, – оборвал его Лестер, – шутки, уместные в присутствии сэра Ричарда Варни, неуместны в моем. Скоро ли ты нагонишь своего хозяина?

– Надеюсь, через час, милорд, если всадник и лошадь выдержат, – ответил Лэмборн, мгновенно перейдя от фамильярности к глубочайшей почтительности.