Возможно, даже придётся просить Дадриам о помощи, пока не ясно. Нужно подумать, а там…

— Чада Божьи, — заговорил Первый Великий Инквизитор, воздев руки к небесам, — вы уверены в виновности этих несчастных грешниц?

После короткой паузы, толпа взорвалась воплем.

— Да!!!

— Почему? — Спросил Инквизитор, и возникла неловкая пауза — народ смотрел на него как на идиота, но такое высокое лицо, идиотом быть не может никак. А значит что? Значит, это они что-то не поняли и это они являются идиотами. Нужно значит подумать и понять, почему они все кругом умственно отсталые, раз не смогли понять мудрого вопроса Его Святейшества.

— Они сознались. — Сказал кто-то у мостков и испуганно прикусил язык — а то, как за дерзость сочтут? Могут ведь и выпороть посреди площади, а то и ухо отрезать.

— Под пытками? — С какой-то злой ухмылкой спросил Первый Инквизитор.

— Пытки одобрены Папой. — Надменно заявил Великий Инквизитор. — Если б были они пред Богом чисты и невинны, они бы не ощутили боли. Но им было больно — это явный знак виновности.

— Вы все верите в это?

— Да! — Рявкнули все, включая палачей, но после недолгой паузы.

— Что ж, прекрасно. — Он повернулся к палачам. — Сожгите нечестивых, да очистятся они в огне!

Палачи подчинились, и площадь заполнилась рёвом пламени, треском горящих волос, воплями умиравших в жутких муках женщин, вонью палёной плоти и восторженными воплями толпы, хохотом и радостью добрых, милосердных очень богобоязненных горожан.

Вскоре ведьмы перестали кричать. Народ, полный довольства и радости, собрался расходиться.

Но ноги не слушались их.

Никто не смог сделать ни единого шага.

— Франсуа, подойди. — Произнёс Тёмный маг, скрывавшийся под личиной Инквизитора. Один из Святых Отцов подчинился и стал рядом с ним. — Сними сутану.

— Зачем? — Изумился Франсуа.

— Мы узнаем, не был ли ты на шабаше и не сношался ли ты с Дъяволом.

— Что??? — Выдохнул Святой Отец. Челюсть у него отвисла, обширное пузо, мелко задрожало, что было прекрасно видно даже под пышной сутаной.

— Снимай. — Повторил Тёмный и Франсуа, в ужасе выпучив глаза, понял, что снимает сутану против своей воли. Бросив одеяние на мостовую, Франсуа стал на колени.

— Был ли ты на шабаше? — Спросил Инквизитор.

— Нет! — Воскликнул Франсуа, и острое лезвие кинжала вонзилось в плечо. Он истошно завыл, брызнула кровь. Тёмный повторил свой вопрос, не вытаскивая кинжала из раны — он взялся за рукоять и стал вращать её по кругу, расширяя рану, из которой, словно из мясорубки, стали вываливаться куски мяса. — Да!!! — Взвыл Святой Отец. — Был! Каюсь!

— Сношался ли ты с Дъяволом?

— Ааааа…., даааа…

Тёмный вытащил кинжал из раны и обратился к ошеломлённой толпе.

— Вы слышали, чада божьи. Вы всё слышали. Что мы сделаем с этим поганым колдуном?

Толпа молчала две секунды. А затем взорвалась восторженным воплем.

— Смерть ему!!!

Кинжал рассёк шею несчастного священника от уха до уха.

— Пьеро, подойти ко мне и сними сутану.

— Ч-ч-что? — Пискнул другой Святой Отец.

— Ты слышал. Ведь ты не был на шабаше?

— Н-н-нет.

— Тогда тебе нечего бояться.