Джерри покачал головой и сел.

– Да бросьте вы, ребята! Нельзя же опускать руки после первой глупой неудачи, – сказал я, думая о своей амнистии и о своем миллионе.

Джерри одобрительно кивнул.

– Послушай, что говорит молодое поколение, Трахнутый. А ведь Шон тоже был там, на базе... Иногда бывает, что молодежь воодушевляет стариков на борьбу. Как там говорил Джефферсон насчет дерева свободы, вспоенного кровью молодых? – спросил он.

Трахнутый побарабанил пальцами по столу и, через силу улыбнувшись, провел пятерней по своим длинным, начавшим седеть волосам.

– Наверное, ты прав, Шон, – сказал он после небольшой паузы.

– Конечно, прав, – ответил я со всей убежденностью. – Сдаваться нельзя. Судьба наносит нам удары, но мы не должны опускать руки. Наоборот, нужно извлечь урок из нашей неудачи, усилить организационную сторону и постараться сделать так, чтобы во всем и всегда опережать легавых на один‑два шага.

«Давайте‑давайте, – думал я, – организуйте‑ка что‑нибудь такое, чтобы окончательно запутаться и угодить за решетку и чтобы я поскорее получил свои денежки».

Трахнутый улыбнулся Джерри той широкой, обаятельной улыбкой, от которой у меня неизменно бежал по спине холодок.

– В самом деле, у нас же есть Портсмут. Наш резервный план «Б», – сказал Трахнутый.

– Ну, не знаю... – пробормотал Джерри.

– Ведь это была твоя идея, – не отступал Трахнутый. – Альтернативный вариант, который ты предложил, выглядит довольно перспективным, и мы просто обязаны воспользоваться возможностью, пока она у нас есть. Добившись цели, мы одним махом обеспечим себе авторитет и уважение за океаном, – со знанием дела заключил он.

Джерри неохотно кивнул.

– Я подумаю, – пообещал он.

– Мне придется, конечно, еще над этим поработать, – добавил Трахнутый. – Обдумать, спланировать...

– Так чего же ты ждешь? – с иронией осведомился Джерри.

– Я жду, пока сюда явятся легавые и начнут задавать вопросы о Шеймасе, – сердито огрызнулся Трахнутый.

– Зачем же ждать? Если ты чем‑нибудь займешься, тебе сразу станет легче. Хватит, Трахнутый, возьми себя в руки и перестань киснуть. Видишь, я не кисну, а все потому, что мне нужно строить дома, нанимать и увольнять людей, заниматься другими делами. Довольно хандрить, приятель. Если легавые появятся, мы с ними как‑нибудь разберемся, а если нет... то и с этим мы тоже разберемся. О'кей?

– А как насчет ФБР? – спросил Трахнутый, снова мрачнея, и я понял, что о таинственной портсмутской операции он снова забыл.

– Неужели ты боишься ФБР, Трахнутый? Что‑то я тебя не узнаю! Где тот неистовый, дерзкий республиканец, которого я повстречал двадцать лет назад? Серьезно тебе говорю, Мак‑Гиган, не вешай нос на квинту, а лучше займись делом. Не хочешь торчать здесь – съезди куда тебе нужно, только, ради всего святого, делай что‑нибудь! А если ничего путного в голову не приходит, могу предложить помахать лопатой у меня на стройке. Рабочие руки мне всегда нужны.

Трахнутый резко встал и... рассмеялся:

– Ты прав, Джерри. Прав, как всегда.

Джерри порывисто обнял приятеля:

– Вот так‑то лучше, старина. А теперь – проваливай.

Трахнутый кивнул мне и вышел. Джерри дружески толкнул меня кулаком в плечо:

– Тебя тоже касается, Шон. Брысь!

– На улице дождь.

– Ну и что? Или за те двадцать дней, что ты прожил в Америке, ты успел отвыкнуть от дождей? Вот что, пригласи‑ка мою дочь прогуляться. Эта юная леди места себе не находит с тех самых пор, как отвезла Джеки в больницу. Можно подумать, ему предстоит операция на сердце или еще что‑то в этом роде! В общем, делай что хочешь, только не торчи в доме, ясно?

Я поднялся.