Что ж, думаю я, постарайся сохранить эту декоративную улыбку до того момента, когда Питер Блекуэлл будет молить о пощаде. Посмотрим, как это у тебя получится.

– Джерри сам спроектировал этот дом? – спрашиваю я.

– Да. Он занимался этим на досуге, для собственного удовольствия.

– А лес вокруг тоже ваш?

– Да, двадцать акров, – говорит Соня.

– Наверное, вам приходится платить чертовски большой налог?

– Понятия не имею. – Соня пожимает плечами.

Кит вопросительно глядит на меня.

– Ну что, будешь трепаться или пойдем гулять? – спрашивает она.

– Только не уходите далеко, чтобы вас было видно из дома, – напоминает Трахнутый, который как раз спускается в столовую. Положив пистолет на угол стола, он садится заканчивать завтрак.

– Знаю! – раздраженно бросает Кит.

Я вижу, что Джеки только что начал есть, поэтому спрашиваю:

– Не хочешь немного прогуляться с нами по лесу, Джеки?

– Не‑а, я еще не завтракал, – говорит он.

Отлично.

Мы с Кит выходим из дома.

У дома стоят «мерседес» и фургон, чуть подальше видны служебные постройки. Лес начинается футах в тридцати от дома.

Небо какое‑то тусклое, а воздух прохладнее, чем я ожидал.

– Кажется, начинает холодать, – говорю я.

– Угу, – откликается Кит. – Соня слышала по радио: в нашу сторону идет из Канады холодный фронт.

– Странно, я как раз подумал, как, должно быть, трудно отапливать такой домину в холодную погоду, – замечаю я.

– Да, – соглашается Кит. – Что бы там ни говорила Соня, я думаю, что сегодня ночью температура может упасть до сорока с небольшим. Трахнутый сказал, что нам, возможно, придется нарубить дров и разжечь огонь в большом камине. Но ты не беспокойся, мы не замерзнем.

– А Питер в коптильне? – спрашиваю я. – Там, наверное, нет большого камина.

Кит вздыхает с таким видом, словно я своим бестактным вопросом испортил весь разговор.

– В коптильне тепло, – говорит она, а я поворачиваю голову и смотрю в сторону трех одноэтажных построек, разбросанных по поляне за домом. Все это типичные финские домики с крутой двускатной крышей, которая начинается почти от самой земли. Интересно, который из них коптильня?

– А можно его увидеть?

– Кого?

– Питера.

Кит качает головой:

– Трахнутый наверняка бы не разрешил.

– Ну и не надо, – говорю я, не желая заострять внимание на своем вопросе.

– Так что бы ты хотел посмотреть в первую очередь? Может, обойдем вокруг дома? Или лучше прогуляемся к озеру?

– Давай к озеру.

– Вообще‑то из дома его не видно, но ведь в наручниках ты ничего не сможешь мне сделать! – Она смеется.

Смогу, детка, еще как смогу!..

– Конечно, в наручниках я совершенно беспомощен, – с готовностью соглашаюсь я.

Мы углубляемся в лес и идем по едва заметной тропе, ведущей от дома куда‑то вниз.

– Как здесь тихо и спокойно! – говорю я. – У вас, наверное, и соседей нет?

– В соседней долине живет какой‑то немец. В нашу сторону он почти не ходит.

– А до Белфаста отсюда десять миль?

– Это по прямой. По дороге немного дальше.

– Все равно на машине, наверное, минут пятнадцать‑двадцать?

– Да, что‑то около того. И ты прав, здесь действительно очень тихо, особенно по сравнению с уик‑эндами на Плам‑Айленде, когда всякие подонки... Вот мы и пришли.

Тропа, по которой мы идем, упирается в небольшое озеро или, вернее, пруд около ста ярдов в поперечнике. Он густо зарос тиной, илистое дно покрывает ковер опавших листьев и веток, сбитых ветром с окрестных деревьев.