|
Поверх нее аккуратно написал: "Мур". Когда он выводил последнюю букву, удары вновь возобновились. Они доносились из ее комнаты. Он открыл дверь, сделал шаг и остановился. Человек стоял к нему спиной. Его правая рука была занесена вверх. В кулаке сжат крокетный молоток. Его одышливое бормотанье, похожее на заклинание, донеслось до Мура. - Несите ей розы, розы, не надо траурных лент. Лежит она охладелая... Мур стремительно промчался через комнату. Он вцепился в молоток и вырвал его. Что-то хрустнуло в его руке, когда кулак врубился в челюсть. Человек ударился о стену и рухнул на пол. - Леота! - сказал Мур. - Леота... Белее паросского мрамора лежала она в своем взломанном футляре. Балдахин был поднят. Ее плоть уже обратилась в камень - ни кровинки не было на ее груди, пробитой деревянным колом. Только сколы и трещины, как на мраморе. - Нет, - сказал Мур. Кол был из такого сверхтвердого синтедерева - кокобола или кебрачо, а может быть, lignum vitae, <Древо жизни. (лат.).> - что даже не расщепился. - Нет, - сказал Мур. Ее лицо было спокойно, как у спящей, волосы цвета алюминия. Его кольцо на ее пальце... Из угла комнаты послышалось бормотанье. - Юнгер, - сказал Мур без выражения, - зачем - ты - это - сделал? Лежащий сопел и всхлипывал. Его глаза были устремлены на что-то, не имеющее имени. - ...вампир, - хрипел он, - заманивает мужчин на свой "Летучий голландец" и тащит их сквозь годы... Она - будущее, богиня снаружи и голодный вакуум внутри, - объяснил он без каких-либо эмоций. - Несите ей розы, розы... Мир купался в ее веселье, нуждался в ее улыбке... Хотела меня бросить тут одного в центре пустоты! Я не могу слезть с этой карусели, и у меня нет медного кольца. Но никто никогда не будет так покинут и одинок, как я был, не сейчас. Была ее жизнь веселой, веселой, плясала она на балах... Я думал, она может ко мне вернуться, когда ты ей надоешь. Он заслонил голову руками, когда Мур придвинулся к нему. - Для технаря будущее... Мур обрушил на него молоток, дважды, трижды. После третьего удара он потерял счет, потому что его мозг не мог удерживать числа больше трех. Потом он шел, бежал, не выпуская молотка - мимо закрытых дверей, как мимо пустых глаз, вверх по коридорам, вниз по всегда безлюдным лестницам... Убегая от Дома Спящих, он услышал, как кто-то кричит ему вслед в темноте. Мур не остановился. Много времени спустя он снова перешел на шаг. Рука была как свинец, дыхание обжигало грудь. Он взошел на холм, помедлил на вершине, и спустился с другой стороны. Бальный Городок - дорогой курорт, принадлежащий Кругу и живущий на его деньги, хотя и редко управляемый им напрямую, - был пустынным, если не считать рождественских огней в окнах, мишуры и ветвей остролиста. Откуда-то доносилась приглушенная музыка праздника, временами смех. От этого Мур чувствовал себя все более одиноким, поднимаясь по одной улице и спускаясь вдоль другой, его тело все больше отделялось от него самого по мере того как сказывалась полученная инъекция. Ноги отяжелели. Его глаза слипались, и ему с трудом удавалось держать их открытыми. В церкви не велось никакой службы, когда он вошел. Внутри было теплее. |
