– Ну да. Связанный и с кляпом. И полуголый еще. Мне с ним говорить не хотелось – такой он был мерзкий, вот я и не обращал на него внимания, а он все вырывался и стонал. Нет, постойте‑ка. Это не совсем правда. Я все же обратил на него внимание, когда уходил – хорошенько влепил ему по морде, – сказал Макака и расхохотался.

Умэко подпрыгнула и закричала в безумной ярости:

– Хоть кто‑нибудь, идите, идите, спасите его! Мое дитя, он замерзнет до смерти!

Вскоре из ворот канала поместья Инугами на озеро вылетела моторная лодка. В ней сидели инспектор Татибана, Киндаити, отец Томо Кокити и Макака в качестве проводника. С ними была и Саёко – настояла на своем, поехала.

В дельте ручья у деревни Тоёхата среди тростниковых зарослей они увидели гребную лодку, там, где ее накануне оставил Макака. Судя по этому, Томо все еще находится в заброшенном доме.

Да, Томо находился в заброшенном доме.

Когда группа, ведомая Макакой, вошла в пустую комнату, все увидели Томо – оголенный до пояса, со связанными сзади руками, он сидел на стуле, свесив голову на грудь.

– Ха! Ублюдок потерял сознание! Ничего, будет уроком, – с ненавистью бросил Макака.

Кокити подбежал к сыну, выдернул кляп изо рта и приподнял ему голову. И тут же с криком выпустил – голова снова упала на грудь, словно висела на сломанной шее. Тогда‑то они и увидели это – какую‑то странную полосу на шее Томо.

Это была струна кото. Струна трижды обвила шею Томо и так глубоко впилась в нее, что плоть вокруг посинела. Раздался громкий крик, и кто‑то рухнул на пол. Это была Саёко.

Бедная Саёко

Струна кото. Именно струна кото. На место происшествия была вызвана полиция из Насу. Киндаити безучастно смотрел на всю эту суету с фотографированием, а в голове у него вертелась ужасная мысль. Когда убили Такэ, его голову отделили от тела и водрузили на хризантемовую куклу, и тогда Киндаити мучился, не понимая, зачем это было сделано. Теперь, при взгляде на струну кото, затянутую на шее этого, второго трупа, в голове его, как молния, полыхнуло ужасное подозрение.

Ёкикотокику  – топор, цитра и хризантема. Уже две из трех реликвий клана Инугами оказались явно связаны с убийством – вот она, струна кото, впившаяся в шею Томо. Есть ли здесь на самом деле какая‑то связь? Конечно, есть – должна быть. Первое убийство с хризантемовой куклой можно было приписать случайности, но струна кото – это слишком много для случайного совпадения.

Эти убийства должны быть тесно связаны с девизом Инугами и реликвиями, и преступник нарочно выставляет эту связь напоказ. Так размышлял Киндаити и вдруг похолодел от нового ужаса. Хризантема и цитра уже использованы, не будет ли следующим – топор? А если да, то кто же окажется жертвой? Он живо представил себе фигуру Киё в маске: если хризантема кику  предназначалась Такэ, цитра кото  – Томо, то естественным было бы ожидать, что топор ёки  сужден их еще живому двоюродному брату. От такого вывода у Киндаити по коже мурашки побежали – он слишком хорошо понимал, кто останется в выигрыше, если все трое мужчин умрут.

Как раз тогда, когда полицейские фотографы под предводительством инспектора Татибана закончили свою работу – сняли на пленку тело Томо под всеми возможными углами, – в комнату вбежал медицинский эксперт Кусуда.

– Что, инспектор, еще один?

– Здравствуйте, доктор. Скверное дело. Прискорбно, что приходится заниматься этим. Отвязать его?

– Нет, подержите минутку. – Кусуда тщательно осмотрел тело, все еще прикрученное к стулу, а закончив, повернулся к Татибана. – Теперь можете развязать. Вы сделали фото?

– Да, сделали. Кавада, развяжите веревку, – позвал инспектор одного из детективов.