Почему Тамаё настаивает на снятии отпечатков? Это уже было сделано, и личность этого человека точно установлена. И все ж… и все же… слишком уж у нее уверенный вид… какие мысли скрываются у нее в голове? Возможно, всего лишь возможно, думал Киндаити, он упустил что‑то важное, очень важное. Тут Киндаити, подняв ногу, замер на ступеньке – ему явственно вспомнилась сцена, которой он был свидетелем, когда отпечаток руки Киё сравнивали с отпечатком на молебном свитке: едва полицейский эксперт объявил, что отпечатки тождественны, как Тамаё приоткрыла рот, явно желая что‑то сказать, и не один раз, а дважды. Она наверняка что‑то знает. Ей известно что‑то такое, что он просмотрел. Что же это может быть?

У подножия лестницы мужчины расстались, Татибана последовал за доктором Кусуда в лодочный сарай, а Киндаити, погруженный в размышления, поплелся на виллу. Там в одной из комнат, тихо переговариваясь, собрались Такэко, Умэко и их мужья. Заметив проходящего мимо Киндаити, Такэко, приоткрыв застекленную верандную дверь, окликнула его:

– Господин Киндаити, если вы не возражаете, мы хотели бы поговорить с вами?

Киндаити подошел к веранде.

– Да?

– Думаю, это та самая пуговица, о которой вы говорили. – Такэко осторожно развернула клочок папиросной бумаги. Киндаити глазам своим не поверил – это действительно была исчезнувшая пуговица с рубашки Томо.

– Госпожа Такэко, где вы взяли эту пуговицу?

– У Саёко, сегодня утром. Но – вы же знаете, в каком она сейчас состоянии – она ничего не смогла сказать мне, так что я понятия не имею, где она ее нашла.

– Она… она все так же?

Такэко мрачно кивнула.

– Не так возбуждена, как раньше, но речь по‑прежнему совершенно бессвязна.

– Господин Киндаити, – вступила в разговор Умэко, не выходя из дома, – в тот день, ну, в день, когда нашли Томо, Саёко ведь ездила с вами в заброшенный дом. Не могла ли она найти ее там?

– Нет, совершенно исключено. У барышни Саёко просто не было на это времени – она упала в обморок, как только увидела господина Томо. Полагаю, супруг госпожи Умэко может это подтвердить.

Кокити мрачно кивнул.

– Тогда это очень странно, – задумчиво протянула Такэко. – Саёко не покидала поместья с тех пор, как ваши люди привезли ее сюда. Откуда же она у нее?

– Можно взглянуть? – Киндаити взял сверточек из руки Такэко и внимательно осмотрел пуговицу.

Золотая, в форме цветка хризантемы, пуговица, усыпанная бриллиантами… И тут Киндаити заметил крошечное темное пятнышко, вероятно на лепестке хризантемы.

– Госпожа Умэко, вы уверены, что это пуговица с рубашки господина Томо?

Умэко молча кивнула.

– А других, запасных, пуговиц не было?

– Нет и не могло быть. В наборе было всего пять, никаких запасных.

– Стало быть, это она, та самая, что оторвалась от рубашки господина Томо. Госпожа Такэко, можно ли мне взять ее на некоторое время? Хочу попросить инспектора кое‑что проверить.

– Конечно.

Киндаити бережно заворачивал пуговицу в папиросную бумагу, когда в комнату ворвался инспектор Татибана.

– А, вот вы где, господин Киндаити. – Инспектор направился к нему. – Знаете, довольно странно. Мы думали, что в очередном убийстве, если оно произойдет, будет использован топор, но преступник нас перехитрил. Киё удушили какой‑то тонкой веревкой, как и Томо. Похоже, после этого убийца сбросил тело в лед с наблюдательной площадки.

Киндаити рассеянно слушал инспектора и, дождавшись, когда тот кончит, устало покачал головой.

– Нет, инспектор. Все так, как должно было быть. Топор здесь очень даже при чем.