|
– Матерь божия! – воскликнул он, обращаясь к миссис Брант. – Каса окружена толпой всадников… Один из них требует именем закона, чтобы его впустили. – Это дело ваших рук! – закричал Брукс, с бешенством глядя на Кларенса. – Это вы привели их с собой, но, клянусь богом, они вас не спасут! Он схватил бы Кларенса, если бы его не удержала твердая рука Бисуингера. Но он продолжал рваться к Кларенсу, призывая остальных: – Что же, вы так и будете ждать, как дураки, чтобы он одержал верх? Не видите разве, какую шутку сыграл с нами этот подлый янки. – Нет, это не он, – надменно сказала миссис Брант. – У меня нет оснований любить его или его друзей, но я знаю, что лгать он не способен. – Джентльмены, джентльмены! – с елейной улыбкой молил и убеждал полковник Старботтл. – Позвольте мне… э э… заметить, что это совсем не относится к делу. Чего нам бояться, если какой то неведомый сброд, откуда бы он ни взялся, требует именем закона, чтобы его впустили? Я не вижу, чтобы мы нарушали какой либо закон штата Калифорнии. Пусть войдут. Ворота открыли. Появился плотный мужчина, на вид безоружный, одетый как обыкновенный путешественник, а за ним – человек пять других столь же просто одетых мужчин. Повернувшись к балкону, первый произнес сухим, официальным тоном: – Я начальник полиции Сан Франциско. У меня есть ордера на арест полковника Старботтла, Джошуа Брукса, капитана Пинкни, Кларенса Бранта, его жены Элис и других, обвиняемых в подстрекательстве к мятежу и незаконных действиях, имеющих целью нарушить мир в штате Калифорния и отношения штата с федеральным правительством. Кларенс был ошеломлен. Несмотря на монотонность произношения, он узнал голос рыжебородого спорщика из почтовой кареты. Но куда девались его борода и шевелюра? Невольно Кларенс взглянул на судью Бисуингера, но этот джентльмен спокойно разглядывал вновь прибывшего, и по его бесстрастному лицу нельзя было сказать, узнал он попутчика или нет. – Но юрисдикция города Сан Франциско на эту усадьбу не распространяется, – возразил полковник Старботтл, мягко улыбаясь своим товарищам. – Простите, сэр, но я должен сообщить вам, что вы… гм… попросту ворвались беззаконно. – Я действую также в качестве помощника шерифа, – холодно отвечал тот. – Мы не имели возможности точно установить место этого собрания, хотя и знали, что оно состоится. Сегодня утром в Санта Инес я был приведен к присяге судьею округа; сопровождающие меня джентльмены составляют мой полицейский отряд. Заговорщики уже готовились оказать сопротивление, но их снова остановил Старботтл. Наклонившись вперед в почти судейской позе, опершись пальцами на стол, с взъерошенным жабо, он произнес оскорбленно, но вежливо и отчетливо: – Мне очень жаль, сэр, но приходится констатировать, что и такой порядок является совершенно несостоятельным. Я сам юрист, и мой друг, судья Бисуингер – тоже, не так ли? Прошу извинить! Начальник полиции вздрогнул, устремив глаза на судью Бисуингера, который преспокойно продолжал писать за столом. – Судья Бисуингер, – продолжал полковник Старботтл, – как юрист, вероятно, согласится со мной, если я скажу вам, что поскольку в качестве потерпевшего выступает правительство Соединенных Штатов, то вести дело могут только федеральные судьи, и, следовательно, единственное должностное лицо, которое мы можем признать, – это окружной шериф Соединенных Штатов. А если я добавлю, что шериф округа полковник Крекенторп – мой старый друг и один из активных сторонников Юга в нынешней борьбе, вы поймете, что ожидать от него вмешательства в такое дело можно едва ли. |
