|
Кровь бросилась ему в лицо и мгновенно отхлынула. – Вы уехали от меня с капитаном Пинкни, который соблазнил вас и которого я убил! – воскликнул он в бешенстве. Они с яростью смотрели друг на друга. Вдруг Брант сказал: «Тише!» – и бросился к двери. В коридоре раздались торопливые шаги. Но он опоздал: дверь распахнулась, и на пороге появился дежурный офицер. – Возле наших постов задержаны два офицера конфедерата. Они требуют, чтобы вы их приняли. Не успел Брант ответить, как в комнату вошли с веселым и самоуверенным видом два офицера в серых конфедератских кавалерийских плащах. – Мы ничего не требуем, генерал, – заявил первый из них, высокий, видный мужчина, изящно приподняв руку в знак протеста. – Мы очень сожалеем, что приходится беспокоить вас из за дела, которое, в сущности, важно только для нас самих. После обеда мы решили прогуляться, натолкнулись на ваши дозоры, и, конечно, нам приходится отвечать за последствия. И поделом. Хорошо еще, что нас не пристрелили. Боюсь, что мои люди не проявили бы такой сдержанности! Я полковник Лагранж, Пятого теннессийского полка, а это мой юный друг, капитан Фолкнер, из Первого кентуккийского. Ему, как юноше, еще простительно, но мне… Он смолк, взгляд его невзначай упал на кровать и на больную. И он и его товарищ вздрогнули. Проницательный глаз Бранта подметил в их лицах кое что посерьезнее, чем обычное, естественное смущение джентльменов, нечаянно ворвавшихся в дамскую спальню. Впрочем, полковник Лагранж быстро справился с собой; оба тотчас сняли фуражки. – Тысяча извинений! – сказал Лагранж, поспешно отступая к двери. – Вы, надеюсь, поверите, генерал, что у нас и в мыслях не было так грубо вторгнуться к вам. Внизу нам наплели каких то небылиц: будто вы заняты допросом беглой негритянки, – иначе мы ни за что бы не осмелились сами войти сюда. Брант быстро взглянул на свою жену. Когда вошли задержанные, ее лицо словно окаменело, глаза холодно устремились в потолок. Он сухо поклонился и, указав рукой на дверь, сказал: – Я выслушаю вас внизу, господа. Выйдя за ними из комнаты, он остановился и не торопясь повернул ключ в замке; потом жестом предложил им спуститься впереди него по лестнице. ГЛАВА VII Никто не произнес ни слова, пока они не спустились на первый этаж и не вошли в кабинет Бранта. Отпустив знаком дежурного офицера и вестового, Кларенс обратился к пленным. Лагранж явно утратил свою веселую развязность, не потеряв, впрочем, самообладания; капитан Фолкнер смотрел на своего старшего товарища полунасмешливо, полурастерянно. – К сожалению, генерал, я могу только повторить, что наша безрассудная прогулка привела нас к столкновению с вашей охраной, – сказал Лагранж с некоторым высокомерием, сменившим внешнюю фамильярность, – и мы были взяты в плен по всем правилам. Теперь, если вы поверите моему честному слову офицера, я не сомневаюсь, что наше командование согласится обменять нас на двух ваших храбрых офицеров из тех, кого я имел честь видеть в нашем лагере, – вы, вероятно, нуждаетесь в них больше, чем наше начальство нуждается в нас. – Что бы ни привело вас сюда, джентльмены, – сухо сказал Брант, – я рад, что вы, на ваше счастье, в военной форме, хотя это и не избавляет меня, к сожалению, от моего неприятного долга. – Я вас не понимаю, – холодно ответил Лагранж. – Если бы вы не были в форме, вас, вероятно, пристрелили бы как шпионов и не стали бы брать в плен, – спокойно сказал Брант. – Вы хотите сказать, сэр… – начал было Лагранж. – Я хочу сказать, что нам достаточно хорошо известно: в этом лагере и в штабе дивизии орудует шпион конфедератов, и это оправдывает самые строгие меры с нашей стороны. |
