|
– Если вы, генерал, хотите допрашивать нас в отдельности, я могу уйти сейчас же, – с иронической вежливостью заметил Лагранж, поднимаясь с места. – Нет, у меня есть все нужные сведения, – невозмутимо ответил Брант. Он отдал необходимые распоряжения своему офицеру, вежливо ответил пленным, которые сухо отдали ему честь, и, как только их увели, поспешил наверх, в свою спальню. На минуту он невольно задержался перед запертой дверью и прислушался. Внутри царило безмолвие. Он отпер дверь. В комнате было так тихо, что, еще не взглянув не постель, он быстро посмотрел в сторону окна, о котором совсем забыл: ведь оно выходит на крышу веранды! Окно было по прежнему закрыто. Подойдя к постели, он увидел, что его жена лежит все в той же позе, но под глазами у нее резче обозначились круги, а на щеках виднелись следы слез. Может быть, из за этого и смягчился его голос, в котором еще звучали повелительные ноты: – Вы, очевидно, знаете этих двух офицеров? – Да. – Вы понимаете, что теперь они вам не помогут? – Да. В ее голосе звучало такое смирение, что он опять взглянул на нее с подозрением. Но его поразили ее бледность и потухшие глаза. – Тогда я скажу вам, как я думаю вас спасти. Прежде всего нужно разыскать мулатку, двойником которой вы были. – Она здесь. – Здесь? – Да. – Откуда вы знаете? – спросил он, мгновенно насторожившись. – Она должна была оставаться в доме, пока не узнает, что я благополучно перешла фронт. У меня еще есть верные друзья. И, помолчав, добавила: – Она уже была тут. Он посмотрел на нее с удивлением: – Быть не может! Ведь я… – Вы заперли дверь. Да, но у нее есть второй ключ. А если бы и не было, сюда есть другой вход, из ниши. Вы не знаете этого дома; вы живете здесь всего три недели; я же в молодости прожила в этой комнате два года. Трудно описать, что творилось в душе у Кларенса! Он вспомнил, что почувствовал в первый день, поселившись в этой комнате. Потом им овладел жгучий стыд при мысли, что с того самого дня он был игрушкой в руках врагов: ведь и сейчас она имела полную возможность скрыться. – Быть может, – сказал он мрачно, – вы уже составили собственный план побега? Она взглянула на него покорно, но и в этой покорности чувствовался упрек. – Я только сказала, чтобы она была готова поменяться со мной платьем и помогла мне выкрасить лицо и руки, когда надо будет. В остальном я полагаюсь на вас. – Так вот мой план. Я изменил только одну подробность. Вы обе должны выйти из дома одновременно, но из разных дверей, причем одна из вас тайным путем, неизвестным моим людям. Знаете вы такой выход? – Да, позади флигеля, где живут негры. – Хорошо, – ответил он. – Оттуда выйдете вы. А мулатка выйдет через парадный ход с моим пропуском. Ее окликнет первый часовой у караульного помещения, возле стены. Ее задержат, станут расспрашивать, но ей будет легче выпутаться, чем вам. Таким образом мы ненадолго отвлечем внимание. Тем временем вы выйдете с заднего крыльца и вдоль изгороди доберетесь до того места, где ручей теряется в болоте. Это, – продолжал он, пристально глядя на нее, – единственный слабый пункт нашей позиции: там нет ни наблюдения, ни охраны. Возможно, впрочем, – добавил он угрюмо, – вы это уже знаете. – Да, это болото, на котором растут цветы, около тропинки, где вы встретили мисс Фолкнер. Я переходила болото, чтобы отдать ей письмо, – медленно сказала она. По лицу Бранта пробежала горькая усмешка. – Понятно, – сказал он. – Я буду ждать вас у ручья и пойду с вами через болото, пока вы не окажетесь недалеко от расположения южан. |
