Защитник:  Тогда объясни, что произошло, когда вы решили пройти по мосту в центр города?

Обвинитель:  Заявляю протест! Детали событий, происходивших вне стен города, недоказуемы и поэтому не могут повлиять на ход судебного расследования. Я указываю на это, чтобы упростить и ускорить судопроизводство.

Защитник:  Нападение, совершенное на группу, к которой принадлежали обвиняемые, доказывает, что, когда они сами впоследствии напали на первую группу, речь шла о справедливой ответной мере, и тем самым выводы прокурора о том, будто обвиняемые отличаются подчеркнуто негативными качествами даже среди себе подобных, неправомерны.

Председательствующий:  Есть ли другие свидетели этих событий, кроме обвиняемых?

Защитник:  Нет.

Председательствующий:  Тогда протест прокурора принимается.

Защитник:  Когда в день происшествия все пятеро оставшихся в живых встретились на смотровой башне, произошла перегруппировка. Можешь ли ты назвать причину?

Ал:  Рене и я не хотели больше принимать участия…

Защитник:  Отказались ли вы тем самым от возможности, все‑таки выиграть вашу игру?

Ал:  Да.

Защитник:  Почему? У вас появилась другая цель?

Ал:  Да. Мы установили, что обитатели этой планеты должны были быть очень похожи на нашу собственную расу. И нам очень захотелось узнать, какова их судьба.

Защитник:  Думали вы при этом о чем‑то недобром, что могло бы повредить этим людям?

Ал:  Нет.

Защитник:  А можно ли, напротив, предположить, что выстрел, задуманный Джеком и Хейко, поставил крест на вашем желании?

Ал:  Да. Поэтому мы и возражали.

Защитник:  Почему вы не действовали активнее?

Ал:  Дон и Джек открыли эту планету – она, так сказать, им принадлежала. И кроме того… наше желание действительно было несколько необычным… Против нас были бы все… И дома – тоже.

Защитник:  Нельзя ли суммировать сказанное следующим образом: общепринятые традиции и чувство дружбы оказались для вас превыше собственных интересов?

Ал:  Да.

Защитник:  Благодарю. У меня все.

Председательствующий:  Слово имеет прокурор.

Обвинитель:  Обвиняемый Рене Хонте‑Окомура, имеешь ли ты что‑либо заявить по поводу обстоятельств дела, изложенных в обвинительном акте и выяснившихся в результате допроса обвиняемого Александра Беера‑Веддингтона? Что‑либо уточнить или добавить?

Рене:  Ничего недозволенного мы не совершили.

Обвинитель:  Верно ли то, что сообщил твой друг Ал?

Рене:  Да.

Обвинитель:  Присутствовал ли ты при пуске ракеты?

Рене:  Да.

Обвинитель:  Пытался ли ты чем‑то помешать?

Рене:  Да. Ведь это не имело смысла. Мы стояли слишком близко. Я говорил Джеку.

Обвинитель:  Это было единственной причиной для вмешательства?

Рене:  В каком смысле?

Обвинитель:  А ты не допускал мысли, что в результате взрыва могут быть ранены или убиты живые существа, находившиеся на подземных этажах?

Рене:  Нет.

Обвинитель:  Благодарю!

Председательствующий:  Слово имеет защитник.

Защитник:  Ты увлекался на родине физическими и химическими играми‑загадками. Что это такое?

Рене:  Есть некоторые интересные проблемы… Вызвать, например, новые световые явления или произвести неизвестные химические материалы.