– У всех этих женщин нет одежды? – пробормотала она.

– Мы прервали её во время кормления, – протянул Дмитрий, когда они поднимались по ступенькам. Джиана побледнела, но не смотрела на Дмитрия… и знание в её глазах было убийственным.

– Я не знала, – прошептала она, сжав дверной косяк. – Когда приняла приглашение, я не знала. И когда увидела тебя там, не причинил тебе вреда. Пожалуйста, ты должна помнить. – Хонор положила руку на предплечье Дмитрия, останавливая его.

– Этот аромат. – Насыщенный и сладкий, и богатый. – Я помню.

«– Извини. Держи, хочешь воды? – Поскольку её похититель, который контролировал остальных, в тот день не удосужился дать ей воды или еды, она выпила столько, сколько смогла.

– Спасибо.

– Нет, не надо. – Приглушённые рыдания. – Я не могу тебе помочь. Пожалуйста, не проси об этом.

Хонор услышала паническую дрожь страха в этом голосе, знала, что от этих тонких рук спасения не будет.

– Кого ты боишься?»

– Кого ты боишься? – снова спросила она, встретившись с тёмными, как оникс глазами. Джиана, казалось, замкнулась в себе. Обняв своё дрожащее тело, она отступила в молчаливом приглашении.

Внутри дом был таким же элегантным, как и территория, гармоничный и относительно современный декор – много света, стены выкрашены в сочный кремовый оттенок. Искусный портрет Джианы висел на одной стене – обнажённая натура, прекрасно выполненная в томном эротизме и обрамлённая с простотой, которая привлекала внимание к искусству, а не к окружению. Декор безупречно перетекал из коридора в комнату, в которую их привела Джиана, яркие всплески цвета создавали мебель.

Рухнув на один из диванов с драгоценными камнями, Джиана упёрлась локтями в колени, обхватив голову руками.

– Я не спала с того дня, как оставила тебя там. – Хонор испытала ту же странную смесь гнева и жалости, что и в том подвале.

– Связана была я, но ты слабее. – Даже сейчас это казалось невозможным. Тогда это вызвало у неё почти истерический смех.

Дмитрий прислонился к креслу, в котором сидела Хонор – тигр без поводка. Он ничего не сказал, но по выражению лица Джианы, вампирша точно знала, с чем столкнулась.

– Всегда такая слабая, когда дело касается его, – прошептала она, и слёзы покатились по прекрасным щекам. От отчаяния она стала ещё уязвимее и женственнее. Волосы на затылке Хонор встали дыбом. Её мастерски разыграли? Или поразительная привлекательность Джианы была не чем иным, как отвлечением от горя, которое, казалось, разрывало на части? – Даже увидев, что он сделал, – продолжила женщина, – я не смогла предать его.

– Кого? – спросила Хонор.

– Ты больше не можешь хранить его секрет, Джиана. Он планирует сделать это снова.

Рыдание сотрясло худое тело вампирши.

– Знаю. – Утерев слёзы, она потянулась к ящику маленького столика, чтобы вытащить уже знакомый текстурированный конверт. – Он прислал мне его. – Хонор знала, что найдёт, но всё равно взяла его и вытащила вложенную карточку.

«Возможно, это понравится тебе больше. Я не говорил остальным, но это пара, мужчина и женщина. Тебе они понравятся, да, мама?»

Глава 26

Голос Хонор перешёл в шёпот.

– Мама? – Вампиры фертильны примерно до двухсотлетнего возраста, и дети, которых они зачинали или рожали до этого момента, были смертными. Но Джиане было, по меньшей мере, четыреста. Именно Дмитрий решил вопрос о том, как ребёнок Джианы мог выжить, чтобы совершать такие зверства.

– Джиана была молодым вампиром, живущим под контрактом, когда родила Эймоса. Её сына Обратили, благодаря его заслугам.