— Верно, пока не начнется Ганат Калила. — Он вновь хитро улыбнулся.

Фелток указал на тех, что складывали каменные плиты перед домом.

— А что же тогда они здесь делают?

— Болван! Почему бы им заранее не подготовиться, пока никто не стреляет и не машет клинками?

Я поглядел наверх. Из открытого окна выглядывала женщина чуть старше тридцати; слабой рукой она держала арбалет. Должно быть, сама леди Тиаррен. За ее спиной копошились дети, пытаясь за полы халата оттащить ее от окна.

— То есть вы хотите сказать, что она, ее дети и слуги должны стоять и смотреть, как кто-то закладывает выходы камнями и разводит огонь, чтобы сжечь их живьем?

Тиаррены были союзниками короля. А вдруг им известно, где находятся королевские чароиты? Что, если один из драгоценных камней спрятан в их доме? Я шагнул к людям в черном, закладывающим окна камнем.

— Помни свое место, шкурник, — предупредил меня Шивалль. — Именно так, будут стоять и смотреть. Не беспокойся, у лорда Тиаррена большая семья. Уверен, герцог позволит ему жениться еще раз, когда придет время. Вне всяких сомнений, в следующий раз он выберет женщину более мудрую и верную, чем нынешняя леди Тиаррен.

Я повернулся к Кесту.

— Возвращайся к каравану. Возьми с собой всех, кто согласится пойти, но обязательно Блондинчика и Крюга. Посмотрим, кого еще они смогут уговорить. — Я махнул Фелтоку. — Отвези леди Валиану в замок герцога. Мы с Кестом и остальными прибудем сразу же, как только сможем.

Фелток потянул поводья лошадей, запряженных в карету, собираясь в дорогу, но леди Валиана остановила его.

— Сейчас же прекрати, — скомандовала она.

— Миледи, тут опасно, — начал я.

— Совершенно безопасно, — возразила она. — Потому что ты и твои люди сопроводят нас во дворец прямо сейчас. Ты работаешь на меня, а не на эту Тиаррен. Понял?

Я почувствовал, как в груди разгорается огонь.

— Вы обезумели? Они сгорят живьем! Все окна и двери заложат камнем и примутся ждать, пока они не сгорят или не разобьются о булыжники, выпрыгнув на улицу!

— Сбавь тон, шкурник, — предупредила она.

— Хотите быть принцессой? — закричал я. — Хотите владычествовать над своими подданными? Вот они. — Я ткнул пальцем в женщину, стоящую у окна, и ее плачущих детей. Старшие держали в руках клинки — достаточно взрослые, чтобы защищаться, но слишком маленькие, чтобы понять, что пользы от них никакой. — Хотите власти? Тогда прекратите мечтать, как вы ее получите, и начните думать о том, как, с помощью святых, ей распорядиться!

Я перешел все возможные границы, но в какой-то момент мне вдруг показалось, что я ее убедил. А потом я услышал покашливание и повернулся.

Шивалль держал в руке пистоль, нацеленный мне в грудь.

— Не нужно драматизма, мой драный друг, — сказал он. — Если эта Тиаррен не глупа, она вывесит свой фамильный герб из окна и сдастся. А если глупа, то в доме наверняка найдется несколько слуг с боевой выправкой — они заставят ее сдаться ради ее же собственного блага.

— А что потом? — спросил Кест, смерив Шивалля взглядом.

— Затем имя Тиаррен вычеркнут из списков знатных родов, и ее щенки станут прислуживать своим победителям — по крайней мере, будут сыты.

— И кто эти победители? — осторожно спросил Фелток.

— Откуда мне знать. Как видите, на доспехах нет герба.

Кест шепнул мне на ухо:

— Весь мир станет таким, Фалькио, если герцоги осуществят свой замысел.

У меня кружилась голова, я едва держал себя в руках.