Брасти улыбнулся.

— Теперь понятно, в чем твоя ошибка. С помощью пива я разрешил гораздо больше дел, чем ты с помощью мудреных законов, до которых никому нет дела.

Фелток хмыкнул.

— Святой Загев, Вызывающий слезы пением, это так-то вы, плащеносцы, решали мировые проблемы? Неудивительно, что все пошло прахом.

Кест не обратил на него внимания.

— Похоже, другие законы тебя вообще не интересуют, а этот запомнить немудрено. «Региа манифесто де’эгро», или «Божественный указ о законном правлении», состоит всего из семи строк. В нем говорится, что боги требуют, чтобы народом правил лишь один король или королева, а не совет. Также в нем говорится, что благодаря богам королевский род обладает особой кровью и процветание королевства именно от нее и зависит.

— Что за чушь, — фыркнул Брасти. — Кровь всего лишь кровь, она всегда красная.

— Как бы там ни было, полагаю, что ни манифест, ни герцоги с тобой не согласятся.

— И как отнесутся боги к сложившейся ситуации? — спросил я, предполагая, что боги вообще ни о чем таком не думают. Общеизвестно, что в большинстве древних трактатов очень мало говорится о праве.

— На удивление, — ответил Кест, оглянувшись на карету, — в манифесте действительно об этом упоминается. В последней, седьмой строке. Если кратко, то там говорится, что королевская кровь никогда не умирает, но являет себя сама по воле богов.

— Очень полезно, — хмыкнул Брасти.

— Я еще не закончил. По воле богов и при удостоверении «достойных по крови».

Черт!

— А «достойные по крови» — это…

Кест кивнул.

— Герцоги.

— До чего же удобно, — сказал Брасти чуть громче, чем следовало. — Чертовы герцоги убивают короля, а затем, согласно тайному закону крови, написанному каким-то там прикормленным попом, они вдруг наделяются магической силой и способностью разглядеть королевскую кровь в следующем претенденте. Хвала святым, что я стал плащеносцем, чтобы бороться за столь премудрые законы!

— Вряд ли все так просто, — сказал Фелток, потирая подбородок. — Будь это так, герцоги просто выбрали бы одного из своих.

— Ты прав, не все так просто. Ты служил генералом у герцога Пертинского. Думаешь, он стал бы сидеть сложа руки, пока другой, ничуть не более благородный и достойный герцог захватывает власть? Тысяча чертей, ты работаешь на Патриану: как, по-твоему, отнеслась бы к этому герцогиня Херворская?

Фелток хлебнул вина из меха.

— Герцогиня не отличается щедростью. Полагаю, ты прав. Так почему они позволят моей госпоже захватить власть?

— Потому что она дура, — весело сказал Брасти.

Фелток схватился за кинжал, висевший у пояса.

— Придержи свой язык, мальчишка. Я не жду, что ты станешь любить госпожу, но изволь говорить о ней с уважением.

Брасти поднял руки, делая вид, что подчиняется ему.

— Ты прав, ты прав, — любезно согласился он. — Она практически чертова святая, если учесть ее происхождение.

— Это до добра не доведет, — сказал мне Кест.

— Почему? — поинтересовался у него Фелток. — Потому что я старый глупый вояка и мозг мой слишком размягчился, чтобы понять зубоскальство великих плащеносцев?

— Фелток, — сказал я, — я не хочу оскорблять ее светлость, но она слишком молода и неопытна, к тому же бесхитростна и легко поддается влиянию. Герцогу Рижуйскому нет дела до того, что происходит за пределами его герцогства, поэтому он, скорее всего, постарается использовать ее, чтобы упрочить свое влияние.