— Назовите суду своё имя, — потребовал, тем временем, судья.
— Саманта Холланд, — я постаралась, чтобы голос не дрогнул на фамилии.
— Мы зададим вам несколько вопросов. Отвечайте по существу и откровенно.
— Хорошо.
— Вы знаете этого мужчину? — он указал на дражайшего папеньку, кривящегося, будто я уродливое насекомое.
Вопросы казались странными. Но, видно, этого требовал протокол.
— Да, знаю. Это Альберт Холланд. Мой… — я запнулась не в силах произнести слово «отец». Поэтому добавила: — Бывший декан факультета четырех стихий.
— Расскажите о ваших отношениях.
Я усмехнулась.
— Нет у нас никаких отношений. Общались раза три, и отнюдь не по-родственному. Из уст этого мага звучали исключительно угрозы. На иное он не способен.
По залу пронеслись неодобрительные шепотки. Группа поддержки не пришла в восторг от моих слов в адрес любимого наставника.
— Тишина! — приказал главный судья и снова повернулся ко мне. — Расскажите, как вы жили в человеческом мире, леди Холланд.
— Что именно? — не поняла я.
— Всё. О вашем детстве. С кем вы жили. Как с вами обращались. Ничего не упускайте.
Я нервно откинула назад упавшую на лоб прядь. Судья требовал слишком много. Как уложить восемнадцать лет жизни в короткий рассказ. И вообще мне совершенно не хотелось говорить о мире людей при всех этих «поклонниках». Для них люди — это низшая раса. А я — низшее существо, раз выросла среди них.
— Я… меня… — язык тут же принялся заплетаться, но я встретилась взглядом с Келли, и она посмотрела подбадривающе, мол, без паники, просто говори, как есть. — Меня… меня вырастила бабушка. То есть, женщина, которую я считала бабушкой. Леди Полиана Ройс. На самом деле, она бабушка Габриэль. Мы жили вдвоем. Я ходила в школу, получала общее образование, а параллельной бабушка обучала меня своему ремеслу. Она травница, и хотела, чтобы я стала ее преемницей. У нас было много клиентов. В основном женщины. Приходили за целебными настойками к нам домой. Многие дружили с бабушкой.
— А у вас было много друзей?
— Я не пользовалась большой популярностью, но и изгоем среди сверстников не была.
— Как бы вы охарактеризовали свою жизнь там?
Я пожала плечами.
— Жизнь, как жизнь. Самая обычная. Как у всех.
— Леди Ройс дурно с вами обращалась?
— Нет. Никогда. У нас были хорошие отношения. До того, как я узнала, что нас с Габриэль поменяли местами.
— Вы знали, что являетесь магом?
— Знала. Бабушка не скрывала от меня существование магического мира.
— Вы считали, что обделены, раз не можете пользоваться способностями?
— Непростой вопрос, — я на мгновенье закусила губу, размышляя, как на это ответить. — Иногда я немного жалела, что не могу сделать ничего магического. Но в целом воспринимала это, как данность. И не переживала.
— Вы были несчастны в человеческом мире?
— Нет. Это был мой дом.
— Значит, вы не считаете, что вас обрекли на страдания, отправив туда?
— Нет. То есть…
На лбу выступил холодный пот.
Так вот к чему судья клонит! Он что, тоже поклонник Альберта Холланда?! А иначе зачем выставлять всё так, будто папенька не причинил мне вреда, выбросив прочь?
— Меня никто не обижал, я не была несчастна, всё верно, но я выросла без матери. Считала, что она умерла.
Судья сурово свёл брови. |