Бывшая соседка, успевшая встать, вынужденно села обратно.

— Будто ты сама не понимаешь. Чем меньше я привлекаю к себе внимание, тем лучше. Да и не факт, что мне бы поверили. Я ведь пострадавшая от их мерзкой выходки. Мне полагается точить зуб. И вообще… Стоп. Это журавль? — оборвала Эшли саму себя, кивнув на птицу, что я сложила из листа бумаги.

— Не уверена.

Я и сама не заметила, как сделала его. Он не очень походил на тех, что я использовала на практических занятиях леди Стоун. Получился кособоким, с большой головой.

— И зачем он? — полюбопытствовала Эшли.

— Хороший вопрос. Видно хочу в очередной раз доказать собственную никчемность, — я вытянула руку, чтобы ладонь оказалась параллельно со столом, и зашевелила пальцами, призывая магию ветра.

Я приготовилась, что моя неудачная птичка повторит судьбу всех остальных и приземлится с позором на полу. Однако…

— Мило, — протянула Эшли, глядя на парящего под потолком журавля. — Вижу, ты преуспела в стихийной магии. Поздравляю. Главное, не теряй бдительность. Другая стихийница с опытом побольше, чем у тебя, готовит атаку. Не забывай об этом.

Эшли покинула библиотеку, а я еще минут десять заставляла журавля летать, потом без труда опустила обратно на стол, будто делала это раз двести.

— И как тебе это удалось? — спросила я не то птичку, не то себя.

Ответа, разумеется, не получила. Кто бы еще его дал?

…Через час меня навестила новая гостья. Белинда Холланд.

— Я везде тебя ищу, — проговорила, устраиваясь напротив, как недавно Эшли. — Ты в порядке?

— Да. Хотела побыть одна, пока все обсуждают приговор.

Она похлопала меня по руке.

— Ты всё сделала правильно. В суде. Альберт еще легко отделался. Будь моя воля, засадила бы его не на три года, а лет на двадцать. В одиночную камеру.

— Я бы не возражала против такого исхода, а заодно ключ от темницы потеряла, — я сделала большие глаза. — Вред-то нанесён немалый. Всем нам, включая Габриэль. Кстати, о ней. Знаю, вы предпочитаете не обсуждать ее со мной, но кое-кто слышал, как она подбивала Дэрила снова украсть отцовские артефакты. Не скажу, кто именно. Фея предпочитает, чтобы ее имя не всплывало. Главное, что идиот Дэрил почти созрел совершить очередную глупость ради благосклонности Габриэль. Я боюсь, как бы чего не вышло.

Лицо Белинды мрачнело с каждым моим словом. И не поймешь из-за выходок безумной девчонки или из-за меня, заговорившей о ней.

— Они обсуждали некий артефакт огня, — добавила я осторожно. — Это слишком опас…

— Я тебя поняла, — перебила Белинда. — Я приму меры, чтобы ничего не случилось.

— Хорошо, — пробормотала я, ощущая легкую обиду.

В конце концов, я же не ябедничаю, не перетягиваю одело на себя. Я действительно тревожусь. Габриэль доказывала и не раз, что способна на безумства.

— Кстати, ты готовишься ко дню всех стихий? — перевела Белинда тему.

— Нет. Мне там ловить нечего.

На факультете только и говорили о грядущем празднике, который каждый год отмечали с размахом. Стихийники устраивали возле замка показательные выступления и соревнования, а в завершении выбирали лучших из лучших студентов. Те получали дополнительные баллы для скорых зачетов и экзаменов, а некоторые, самые отличившиеся, даже освобождение от парочки-другой.

— В первый год можно побыть зрителем, — Белинда ласково улыбнулась. — Зрелище предстоит великолепное. Уверяю, тебе понравится.

Я невольно посмотрела на журавля, лежащего на столе, который совсем недавно неплохо полетал по читальному залу.