— Или ты предпочтешь жить с Белозерскими? — настороженно спросил отец. — Что ты хочешь делать?

— А… — Митя растерянно замер, а потом плюнул, и вполне простонародно отер глаза ладонью — уж больно слезы мешали. Хорошо хоть плюнул — мысленно, а то так и вовсе опроститься недолго, от эдаких-то потрясений. — Я не знаю. Я так старался не стать Истинным Князем, что почти не думал, что мне делать, если всё же стану…

… Начищенный до блеска автоматон неспешно нес его по улицам столицы. Стальные копыта звонко били в брусчатку мостовой и каждый, каждый прохожий оглядывался на вороненого паро-коня и его блистательного всадника!

Автоматон свернул на Большую Морскую и остановился у Яхт-клуба. Двери распахнулись, услужливый швейцар с достоинством спустился навстречу. Митя легко выпрыгнул из седла, и швейцар с поклоном взобрался на его место, уводя паро-коня в гараж Яхт-клуба. Митя небрежно одернул пошитый альвом безупречный сюртук, оправил манишку альвийского шелка и принялся неспешно подниматься. Второй швейцар распахнул перед ним дверь и отвесил глубокий поклон. Помнится, в прошлый раз, когда он приезжал на извозчичьей пролетке, поклон был ниже, да и встречали его вовсе не на лестнице.

— Изволите обождать? — указывая на кресло в гостиной, в котором Митя сидел в прошлый раз, почтительно поинтересовался швейцар.

— Нет, пройду прямо в кабинеты, меня ждут, — взмахом холеной руки отмахнулся Митя, и сам пошел через анфиладу роскошных гостиных, по которым его когда-то вел дядюшка.

— Друг мой Димитрий! Диметриос! — навстречу ему выскочил ротмистр Николаев, с которым он некогда встречался здесь, в надежде, что у того хватит влияния, чтоб оставить Митю в Петербурге. Сейчас смешно и вспомнить!

— Но вы, однако, франтом… — завистливо протянул Николаев. — Неужто в Париже были всё это время? Слыхали новую сплетню? Будто в какой-то провинции, на юге… а может, не на юге, кто там знает… объявился мошенник, который называет себя… — Николаев прищурился, явно испытывая любопытство собеседника. — Представьте себе — Истинным Князем! Истинным… князем… — он захохотал во всю глотку. — Экий наглец — думает, кто-то ему поверит! Говорят даже, он сюда сегодня явится, но это, я полагаю, и вовсе выдумка! — все еще подхихикивая продолжал Николаев. — Вы оставайтесь, вдруг и впрямь придет. Вместе похохочем!

— Благодарю вас, сударь, я непременно останусь, — стряхивая пальцы Николаева с рукава сюртука, процедил Митя, и пошел дальше.

У курительной он на миг замешкался — все же оказаться тут было его давней мечтой, хотелось ее как следует прочувствовать! — и сквозь приоткрытую дверь услышал голоса:

— Белозерские и впрямь полагают, что мы признаем их ублюдка Истинным Князем? — презрительно цедил холодный голос. — Совсем обезумели в своем желании вернуться к власти.

— Я человек простой, бескровный, в ваших Кровных делах не понимаю. Но нельзя же в наш просвещённый век и впрямь верить в древние сказки! — гулко бухнул в ответ ему бас.

— Меня удивляет, как легкомысленно вы относитесь к этому, господа! — в третьем голосе отчетливо слышалось шипение. — А стоило бы задуматься, нет ли в появлении этого самозванца покушения на власть Его Императорского Величества и всей династии Даждьбожичей!

— Сударь, вы кто такой? Что тут делаете? — на плечо Мите легла чья-то рука. Он резко обернулся… И увидел позади себя компанию свитских во главе с младшим князем Волконским.

— Эй! — вскричал здоровяк в артиллерийском мундире.