— Эй! — вскричал здоровяк в артиллерийском мундире. — А это не тот ли сыскарёныш которого мы в прошлый раз хотели с лестницы спустить?

— Я вам более скажу, господа, — томно растягивая слова, протянул младший князь Волконский. — Есть у меня подозрения, что именно сей господинчик от сидения в провинции настолько ума решился, что выдает себя за Истинного Князя!

Свита великих князей захохотала, Митю снова ухватили за воротник и вздернули над полом. Ворот пошитого альвом сюртука затрещал, и Митя еще успел увидеть искры веселого азарта в глазах силача-артиллериста, держащего его за шкирку, как забежавшего с улицы дворового кота, прежде чем глаза у того вспучились, будто их надули изнутри, и лопнули, забрызгав кровью разом смолкших свитских.

Митя приземлился на ноги, и мягко повернулся, вынимая из воздуха топор. Гостиная наполнилась воплями, свитские метались, будто и не Кровные вовсе, кто-то, наконец, сообразил выхватить собственное родовое оружие, но было поздно! Топор опустился на голову младшему князю Волконскому. Митя пнул откатившуюся голову ногой и отпуская обуревающую его безудержную ярость, ринулся на свитских. Глаза затянуло алой пеленой и стало наплевать, обвинят ли его в заговоре против империи!

— … Митя! Мить, ты что уснул? — голос отца был гулким, как колокол, и долетал словно издалека. — Митя!

— А? Что? — Митя вскинулся, судорожно озираясь. Он сидел все в том же кресле отцовского кабинета в Екатеринославе! Не в Петербурге! Слава Предкам!

— Это я тебя спрашиваю — что? Будто заснул, а глаза открыты. Тебе худо? — наклонился к нему встревоженный отец.

— Да как сказать… — Митя обеими руками потер лицо и тихо пробормотал. — А личем, пожалуй, было бы проще. Такого Истинного князя еще попробуй — не признай.

А вот живого и на первый взгляд обычного юношу… Пусть даже Моранычи его попросту почуют. А другие Кровные? Симарглыч Урусов силу Истинного Князя хотя бы видел своими глазами, а как поступит глава рода Урусовых-Симарглычей? Признает Митю, или посчитает это невыгодным? Да и мало ли при дворе государей-Даждьбожичей людей не Кровного, а дворянского происхождения, для которых Истинный Князь и вовсе не более, чем сказка полутысячелетней давности?

— Если ты захочешь ехать в Петербург, я подам в отставку и поеду с тобой! — решительно объявил отец и тут же замер, в такой же растерянности, как и Митя.

Тот улыбнулся в ответ: зная, как дорога отцу его карьера, жертву он оценил, но они оба понимали, что она бессмысленна. Важный полицейский чиновник Меркулов и впрямь мог помочь, а вот отставной коллегии советник тут же терял влияние и связи.

— Белозерские… — хором произнесли отец и сын, а потом отец нахмурился и недобрым тихим голосом спросил, — личем, говоришь, мог стать… А они об этом знали?

На что Митя глухо пробурчал:

— Они и вовсе полагают, что лучше знают, каким должно быть Истинному Князю.

— А ты как полагаешь?

— Что, если они ошибутся, ответственность за их ошибки все равно падет на меня! — зло ответил Митя. — Так я уж лучше за свои…

— Резонно, — отец в раздумьях побарабанил кончиками пальцев по столешнице. — Но я так и вовсе ничего, кроме сказок, об Истинных Князьях не знаю. Я даже не знаю, может учителя какого найти? Хотя, где? Не худо бы разобраться, какие относительно Князей Истинных имеются положения и установления, — и тут же досадливо сморщился. — Чтимые Предки, так этого же даже в «Сводах Законов» не найдешь, там самые старые нормы от Петра с Екатериной!

Ответить Митя не успел — с нижнего этажа донесся пронзительный вопль:

— На помощь! Аркадий, на помо…

К лестнице Митя добежал первым.