— Надо же, как интересно… — протянул Карпас. — Что ж, я всегда полагал, что здоровая склонность к авантюрам, если держать ее под строгим контролем разума и расчета, может быть весьма полезным качеством, — он смотрел на Митю как человек, узнавший некий давно интересовавший его секрет — и улыбка подрагивала в уголках его губ.

— Что вы имеете в виду? — Митя отчаянно старался сохранить лицо — хотя его бросало то в жар, то в холод, а в голове звучал лишь неумолчный вопль: «Всё пропало! Пропало всё!»

— Что надо покупать! — подавшись вперед, заговорщицки прошептал Карпас. — Пока кое-кто там, в столицах, дожидается, что разоренные набегом владельцы здешних заводов вот-вот отдадут свои ценные бумаг за бесценок.

— Я все равно не понимаю, — растерянно поглядел на него Митя. Правда, в этой растерянности было немало надежды.

— Моисей Юдович хочет сказать, кто-то знал, что заводы и чугунка пострадают, и готовился скупать ценные бумаги заранее, — меланхолично сообщил Йоэль.

— Знал… заранее… — медленно повторил Митя. Знал… А значит — готовил. Готовил набег фоморов. Чтобы скупить ценные бумаги? Значит, это не сами фоморы… Предки, он ничего не понимает!

— Как раз успеем перекупить, что есть, — деловито продолжал Карпас. — Собственно, я уже отдал распоряжение.

— А как же — если телеграф на замке? — удивился Ингвар.

— Скажу вам по секрету, господин Штольц… — заговорщицки прошептал Карпас. — У меня есть домашняя линия. Только не говорите никому, умоляю! А то просьбами телеграфировать тете Розе в день ее именин замучают.

— Какой… тете? — медленно приходя к пониманию, что пропало, кажется, не всё, выдохнул Митя.

— Ой, да любой — у нас, знаете ли, этих теть… — в глазах у Карпаса плясал смех. — Вас и ваших свитских, ваша светлость, могу взять в долю, и даже предложить краткосрочный целевой заем, каковой вы вернете мне из своей прибыли сразу по завершении дня.

— Заем беспроцентный, — мелодично, точно стихи декламировал, пропел Йоэль. — Посреднический процент мы оплатим. А что насчет завтрашнего дня?

— А завтра его светлость Первый Князь Меркулов изволит вновь разрешить телеграфное сообщение…

Насколько Митя знал, отец еще и сам не решил, когда это самое сообщение можно возобновлять, но Карпас говорил с полной уверенностью.

— Тогдааа… Упадут акции бельгийцев, не столь сильно, но в отличии от наших, на следующий день они не поднимутся. «Шодуар» заденет не слишком, а вот «Коккерель», в котором значимая доля принадлежит господину Лаппо-Данилевскому, я намереваюсь прибрать к рукам целиком.

— Кроме доли его светлости, — нежно выдохнул Йоэль.

— Истинный Князь в правлении — это прекрасно, — согласно наклонил голову Карпас.

— Это… покойный Лаппо-Данилевский готовился скупать ценные бумаги? — краем сознания Митя соображал, что эти двое, кажется, собираются сделать его богаче, но сейчас его интересовало другое.

— Покойный? Вы увере… А впрочем, что ж это я, раз вы говорите. Размеры состояния господина Лаппо-Данилевского… покойного… примерно известно. Эдакие масштабы ему и в лучшие времена были не по карману, а уж нынче, когда он весь в долгах… был в долгах… — выражение лица Карпаса стало задумчивым, и он заключил.