|
- Так-то вы ручались и уверяли? - произнесла она, подступая ко мне. - Где же ваши уверения, что вы честный человек? - Выслушайте меня... я не виноват, - начал я. - Изверги, злодеи! - вскрикнула она. - Устроили западню, заманили, сгубили бедную и думают, что это так им пройдет. Вы покойны? Ошибаетесь - час расплаты близок, он настанет... Она так приступала ко мне, что я подался в угол, к открытому окну. Окно было в нижнем ярусе дома и выходило в сад. Я обрадовался, приметив, что в саду в это время не было никого. Шум мог привлечь любопытных и повредил бы незнакомке, которой посещение мне было непонятно и разубедить которую, как мне казалось, было трудно. - Вы не виноваты? - спросила она. - Не виноваты? - Да, я действовал честно! Вы увидите, я докажу... - Отвечайте... Вы советовали княжне ехать? Убеждали ее? - Убеждал... - Говорили ей о возможности брака с Орловым? Не прибегайте к уверткам, слышите ли, мне нужен прямой ответ! - твердила эта женщина, в крайнем волнении и вся трясясь. - Брак мне был заявлен самим графом, он клятвенно уверял. - А, вероломные предатели! Смерть тебе! - неистово вскрикнула незнакомка, взмахнув при этом рукой. Я не успел отшатнуться. В упор грянул выстрел. Клуб дыма заслонил мне лицо. Я рванулся, схватил безумную за руку. Она, с искаженным от гнева лицом, отбиваясь, выстрелила еще раз, и, к счастью, также неудачно. Отняв у нее пистолет, я выкинул его в сад. Сбежалась прислуга, стали стучать в дверь прихожей. Я бросился туда и, через силу погорая волнение, сказал, что разряжал в окно пистолет и что не произошло ничего опасного. Меня оставили, недоверчиво поглядывая на меня. Замкнув дверь прихожей, я возвратился к незнакомке. Я был в неописанном состоянии. - Ах, ах! - твердил я. - Что вы сделали, на что решились! И за что, за что? Гостья, припав к столу головой, в беспамятстве рыдала. Я прошелся по комнате и невольно взглянул в зеркало: на мне не было лица, я себя не узнал. - Слушайте же, - проговорил я наконец гостье, не перестававшей плакать, - вы должны знать, что я сам стал жертвой возмутительного обмана. И я начал рассказ. - Вы видите, - сказал я, кончив, - господь смилостивился, я жив... Объяснитесь же и вы... Незнакомка долго не могла выговорить ни слова. Дав ей напиться, я предложил ей выйти в сад. Здесь к ней возвратилась речь. Раза два она несмело взглядывала на меня, как бы моля о снисхождении, наконец также заговорила. - Моя история более печальна, - сказала она со слезами, когда мы прошли несколько дорожек и сели, - но я так перед вами виновата, так, - прибавила она, закрыв лицо руками, - вы никогда не простите меня. - Успокойтесь, - произнес я, мало-помалу придя в себя. - Я готов, я забуду... все от бога, все в его власти. Незнакомка обратила ко мне бледное, убитое лицо, схватила меня за руку и опять зарыдала. - Вы так великодушны, - прошептала она, - слышали ли о судьбе Мировича? - Слышал. |
