‑ Лап, лап, са… сад, ‑ произнес в эту минуту Виктор Шеффер.

‑ Алекс, Виктор что‑то сказал!

‑ Это во сне, ‑ пояснил врач.

‑ Лап, лап, са… сад!

‑ Представим все‑таки, что исследователь нашел молекулу на основе яда и она правильно воздействует на нервную систему, как и требуется от лазароида, ‑ что происходит потом? ‑ спросил Брюс.

‑ Прежде чем препарат будет запущен в производство, потребуется несколько лет испытаний на различных уровнях. Вначале на клетке в пробирке, затем опыты на животных, потом испытания на взрослых добровольцах, потом на большой группе. На контрольном населении в течение месяцев. Только после этого препарат поступает в широкую продажу. Но особенностью препарата, предназначенного для вывода из комы, является то, что его можно протестировать только на людях в коматозном состоянии. Значит, надо испрашивать разрешение у родственников. Могут возникнуть разного рода затруднения. В общем, вы видите, как все это непросто.

‑ Могу себе представить, какие блестящие перспективы откроются перед лабораторией, которой удастся создать и выпустить в продажу этот лазароид, ‑ сказал Брюс.

‑ Нет, не обязательно.

‑ Это почему же?

‑ Да потому, что этот препарат ни в какое сравнение не идет, например, с вакциной против вируса СПИДа. Количество больных СПИДом растет, а количество коматозных больных в общем‑то стабильно. В экономическом отношении ставки весьма невелики.

Пока врач совершал обход одиннадцати других больных, Брюс и Левин разговаривали, стоя по обе стороны от постели Виктора Шеффера.

‑ «Ученый может сделать такое открытие один и даже не располагая большим количеством средств. Зачастую это вопрос везения и таланта». Как тебе эта мысль? По‑моему, неплохо сказано, а?

‑ Да, мне эта фраза тоже очень понравилась.

‑ И все‑таки давай рассуждать ближе к делу, ‑ продолжал Брюс.

‑ Давай. Антонен Мориа оправился от комы быстрее, чем это обыкновенно происходит, но чуда никакого не было. Никто не видел, чтобы Венсан Мориа давал ему какой‑нибудь лазароид…

‑ Который теоретически можно получить из змеиного яда… или из какого‑нибудь чудодейственного порошка. Дарк был убит, Креспи, вероятно, тоже, но в отношении Мориа ничто не свидетельствует о том, что это не был несчастный случай.

‑ А я так думаю, что это вовсе не несчастный случай.

‑ Может быть, Мартина, но у тебя нет никаких доказательств.

‑ И все же мы знаем, что Дарк, Креспи и Мориа пересекались в Институте Пастера. Алекс, ты думаешь, что Дарк и Мориа могли сделать совместное открытие?

‑ Они ведь работали в разных подразделениях, так, кажется?

‑ Так, и институт никогда официально не подтверждал, что занимается лазароидом.

‑ И лабораторию вроде «Корониды» лазароид тоже вряд ли мог заинтересовать. Слишком большие затраты на разработку.

‑ Сад, ‑ проговорил в эту минуту Виктор Шеффер.

‑ Ему снится, что он гуляет в саду! ‑ воскликнула Левин.

‑ Вот счастливчик, ‑ ответил Брюс.

‑ Когда, по их прогнозам, он должен выйти из комы?

‑ Кажется, дней через десять.

‑ Я нахожу, что он хорошо выглядит.

‑ Ну так скажи ему об этом.

Мартина улыбнулась, слегка пожала плечами и произнесла:

‑ Ты хорошо выглядишь, Виктор. Я хочу поскорее увидеть тебя в бригаде.

‑ Лап, лап, Эс‑ку… лап, ‑ снова проговорил Шеффер.

Последнее слово заглушил звонок Алексова мобильника.

Лицо Брюса побелело, он отвернулся от Шеффера и буквально рухнул в маленькое потрепанное кресло. Мартина спросила, что произошло.

‑ Феликс!

‑ Что ‑ Феликс?

‑ Дангле только что сообщил мне, что невеста Феликса Дарка нашла его в своей квартире мертвым.