Я молча пошел туда, куда мне приказали. Вблизи стол выглядел еще более внушительным, чем издали. Длина его была никак не меньше трех, а ширина двух метров. С противоположной его стороны, у стены завешанной плетями, цепями и прочей устрашающей дребеденью, в резном кресле с высокой прямой спинкой, сидел очень крупный человек в военной форме. Он был настолько объемен, что не терялся даже в этих великанских мебелях.

    Я подошел к середине стола и остановился как раз напротив монстра. Мы довольно долго рассматривали друг друга: он с гневливой ухмылкой, я с тупым интересом кретина. Мой вид, судя по всему, здоровяку не понравился. Лицо его делалось всё строже и свирепее.

    -  Смелость свою показываешь, подлец! - наконец нарушил он молчание.

    -  Извините, ваше степенство, не понял. Почему это я «подлец»? - спросил я по возможности дурашливым голосом.

    Однако гигант не пожелал объясняться и грохнул кулаком по столу.

    -  Сознавайся в воровстве! - заревел он жутким голосом. - А то велю на дыбу вздернуть, кишки повырываю!

    Мне стало совсем неуютно. Даже если я успею быстро освободиться от оков, шансов справиться с двумя амбалами и вооруженным пистолетом офицером у меня не было никаких.

    Заметив мое смущение, здоровяк совсем разошелся и начал тянуть к моему горлу со своей стороны стола ручищи с растопыренными пальцами.

    Угрозы теперь сыпались вперемежку с ругательствами и преследовали цель окончательно меня запугать. Мне не осталось ничего другого, как подыграть и изобразить крайний испуг. Сам же, пока никакой прямой опасности не было, решил зря не паниковать. Прислушался к бессвязным угрозам, пытаясь получить хоть какую-нибудь информацию. Насколько я понял, меня обвиняли в заговоре против императора.

    -  Значит, они всё-таки вышли на меня через истопников, - догадался я. Вот она моя самонадеянность.

    Ситуация прояснилась, но что делать дальше я не знал и продолжал имитировать животный ужас.

    -  Ну, полно, полно, Кондратий Полуэктович, - вклинился в угрозы тихий, почти ласковый голос. - Он и так нам всё расскажет.

    Я хотел повернуться и посмотреть, кто это говорит, но Полуэктович приказал, чтобы я смотрел только на него. Я сжался и остался стоять, недвижим и раздавлен.

    -  Полно, я говорю! - сказал тот же человек, и Кондратий Полуэктович как бы немного смешался.

    -  Я, Сил Силыч, отойду пока топор навострить. А вы с этим татем поговорите. Не признается во всём, я приду и отрублю ему руки-ноги, а затем и голову!

    Кондратий вышел из за стола, подошел вплотную ко мне и глянул в упор своими налитыми гневом и кровью глазами.

    Я испуганно отшатнулся, а он, удовлетворенно осклабившись, отправился отдыхать.

    -  Что же ты такое, голубчик, натворил? - теперь Сил Силыч обращался ко мне, и его легкая рука коснулась моего плеча.

    Я инстинктивно обернулся, нарушив запрет Полуэктовича, и увидел сухонького старичка с пышными бакенбардами и ласковым взглядом.

    -  Вашество, не погубите, вашество… - залопотал я заплетающимся языком.

    -  Я не погублю, - пообещал Сил Силыч, - а ты, голубчик, садись на ту скамью, в ногах правды нет.

    Он указал мне на здоровенную дубовую скамью. Я, униженно кланяясь, с трудом доковылял до нее и обессилено сел.

    Игра в доброго и злого следователя и такой психологический нажим меня не столько удивили, сколько позабавили.