|
– Вот что, Лионель, пойми, пожалуйста, я вовсе не боюсь графини. – Дорогой Удо, что за речи для влюбленного! Конечно, не боишься. В конце концов, то, что ты перенес однажды с таким терпением и достоинством, в следующий раз покажется просто пустяковым делом. – Мне крайне неприятна эта тема. Прошу тебя, прекрати! Если я женюсь на графине… – Ты будешь счастливым человеком. Я случайно узнал, что король Евралии… однако, как видишь, она предпочла тебя. Лично мне непонятно, что она в тебе нашла… – Ну, мне это представляется вполне очевидным, – с важностью изрек Удо. – Ты знаешь, Лионель, я думаю, что, может быть, ты прав и долг повелевает мне на ней жениться. Лионель торжественно пожал ему руку: – Я от души поздравляю ваше королевское высочество. Сейчас же сообщу о вашем решении принцессе. Она очень позаба… обрадуется. И он вошел во дворец. О вы, влюбленные, пожалейте его – он не видел Гиацинту уже целых десять минут. Глава 20 Выясняется, что Лионель может по достоинству оценить хорошую историю Я хочу начать эту главу цитатой из известной эпической поэмы Шарлотты Гулигулинг, посвященной бародо евралийской войне: Король Евралии закончил свой поход, Победой славной осчастливив весь народ, Вот первый взвод солдат уже виднеется вдали. Они все шли, и шли, и шли, и шли, и шли… Сразу представляешь себе, какой долгий путь проделала армия короля Евралии. Насколько мне известно, это единственное дошедшее до нас произведение Шарлотты, но оно принесло ей заслуженную славу. Графиня Бельвейн, которая имела полное право судить о поэзии, была чрезвычайно высокого мнения о ее гении. Если быть точным, из 5000 человек, отправившихся в поход, вернулись лишь 4999. Генри Малонос, лучник с большим будущим, остался на территории противника. Единственная потеря в этой необыкновенной войне. В самом начале ее во время одной из разведывательных операций, когда Генри, распластавшись, ползал по мокрой траве в поисках следов, его обнаружил Главный Оружейник Бародии. Главный Оружейник, очень добрый человек, пригласил Генри к себе, обсушил, напоил согревающим питьем и сказал, что если он по долгу службы вновь окажется где нибудь поблизости, то пусть без церемоний заходит к ужину. Генри, перехватив взгляд старшей дочери Оружейника, без ложной скромности воспользовался приглашением и потом частенько заходил на огонек. Когда война кончилась, он понял, что никак не может расстаться с этим гостеприимным домом. Поэтому с соизволения короля Евралии он остался в Бародии, а с соизволения Главного Оружейника Бародии зажил жизнью женатого человека. Когда наконец вдали показались башни замка, Веселунг радостно вздохнул. Снова дома! Невзгоды войны остались позади, плоды победы (завернутые в пергаментную бумагу) лежали у него в кармане, впереди были дни почетного отдыха. Он с умилением узнавал приметы своей милой родины, и сердце его было переполнено благодарностью. Никогда больше он не покинет Евралии! Снова увидеть Гиацинту! Бедная девочка оставалась совсем одна, но нет, с ней была графиня, женщина с большим опытом, она помогала ей. Бельвейн! Осмелится ли он? Думала ли она о нем? Гиацинта взрослеет и скоро выйдет замуж. Его ждет одиночество, если не… Стоит ли рискнуть? Что скажет Гиацинта? Гиацинта ждала его у ворот замка. Она хотела, чтобы Лионель встречал короля вместе с ней, но тот отказался. – Новости надо сообщать постепенно, – сказал он. – Когда человек возвращается домой после успешной кампании, вряд ли ему будет приятно, если на него обрушится все разом. Подумай, ведь мы даже не знаем, почему окончилась война – он, наверное, мечтает тебе об этом рассказать. И не только об этом. А вот потом, когда он спросит: «Ну, что тут у вас делалось без меня? Надеюсь, ничего особенного», тогда ты скажешь… – Да, тогда я скажу: «Ничего особенного, только Лионель. |
